Эльза Крюгер, королева танго

Импровизация и страсть, невероятная пластика и красота танца — это танго! Танец, родившийся в портовых трущобах Аргентины в конце XIX века и в начале прошлого столетия покоривший весь мир.

Праздник танго планета отмечает 11 декабря.

А теперь, дамы и господа, перед вами несравненная Эльза Крюгер!

Сведений о пребывании сто лет назад в Кёнигсберге (и тем более в Велау, нынешнем Знаменске) известной в Европе “королевы танго” Эльзы Крюгер нет. Однако её имя было хорошо знакомо горожанам. Свидетельством тому служит  старая  почтовая открытка с видом на Гроссе Форштадт в Велау.

Реклама папирос марки “Elsa Krüger ” в нашем случае — это только повод,  отправная точка  рассказа о танцовщице, занявшей достойное место в театральной плеяде начала двадцатого века.

 

 

 

Елизавета Эмильевна Крюгер родилась в 1893 году в Харькове. Окончив в Москве частную балетную школу Лидии Нелидовой, Елизавета стала актрисой «Театра одноактных пьес» (его ещё называли «Мамоновский театр», поскольку располагался он в Мамоновском переулке, рядом с Тверской улицей) Марии Арцыбушевой. На небольшой, обитой тёмным бархатом сцене уютного зала, похожего на нынешний зал в кинотеатре, она выступала с современными — модными! — танцами, полными чувств, эмоций, переживаний и любви. Крюгер (которую заметили как критики, так и публика) вскоре стала звездой, получив титул “королевы танго”, которое она впервые исполнила в 1913 году, когда репутация этого танца была отнюдь не однозначной…

 

 

Танго запрещали танцевать офицерам, а гимназисты не имели права даже посещать вечера, где исполнялся этот танец. Но Крюгер решительно переступила через все официальные запреты, окружающие этот, как тогда считалось, «развратный и порочный» танец.

 

«И только улыбка возникает, слушая, что «танго» неприличен; ведь в «танго» нет резких жестов, нет ничего грубого, циничного… в нем красота, удивительный захват чувства, он зовёт потому, что убеждает… Он — только прелюдия любви…», — так танцовщица отзывалась об этом танце в интервью для журнала «Театр в карикатурах».

 

 

 

Несмотря на запреты, танго стремительно набирало популярность.

 

«Танго» окончательно вскружило всем головы. Тангируют теперь всюду: в салонах, гостиных, театрах, клубах, цирках и т.п.», — писал редактор журнала «Театр в карикатурах» в начале 1914 года. — «Наступили танговые времена. Незнанием «танго» не может отговариваться никто, иначе могут счесть за больного субъекта.»

 

Вскоре после оглушительного успеха у публики её танцевальных номеров, Крюгер решила сменить на афишах своё имя  «Елизавета Эмильевна» на короткое и звучное «Эльза». Так в 1914 году появилась  Эльза Крюгер…

 

 

«В это время на танцевальном горизонте появилась новинка. Последний крик моды. Танго.

Марья Александровна <Арцыбушева>, учтя интерес публики к этому танцу, немедленно вызвала из Большого театра балетмейстера Домашева и сговорилась, что за какую‑то сумму он поставит танго для её «девочек».

Домашев выбрал хорошо сложённую и довольно красивую Эльзу Крюгер, а в партнёры к ней взял молодого студента, её поклонника Валентина (фамилию я позабыл), тоже очень интересного и стройного юношу. Эльзе сшили апельсиново-оранжевое платье, а Валли (так значился он по афише) взяли напрокат фрак из костюмерной Талдыкина.

Домашев поставил танец интересно и, главное, по-новому, с большой дозой секса. Публика пришла в восторг. <…> Сборы поднялись.

Мне совершенно нечего было делать в этой программе, и я серьёзно задумался над своим положением в театре.

Вспомнив о своих поэтических способностях, я решил написать острые пародии на злобу дня. Главной заботой дня было, конечно, танго. Я написал первую пародию «Танго — танец для богов». Потом ещё пародию «Фурлана» (это было название нового танца, появившегося вслед за танго). Потом третью, в которой вышучивалась любовная история светской дамы, изменившей мужу с богатым поклонником из‑за каракулевого сака, который ей очень хотелось иметь и который был очень моден в этом сезоне в Москве. Прошли годы, и из этого каракуля она теперь шьёт зимние шапки своим детям… Пародия называлась «Тёплый грех».

Потребовав себе фрак напрокат, я выходил немедленно после танго Крюгер и Валли и довольно бесцеремонно вышучивал их. Публика снова была в восторге…»

Александр Вертинский «Дорогой длинною»

 

 

Эльзу окружает богема… Знаменитые художники, режиссёры, актёры. Среди них модельер, художник театрального костюма и “Поставщица Ея Императорского Величества” Надежда Ламанова, дизайнер и театральный художник-авангардист Александра Экстер, художники-футуристы  Наталья Гончарова и Михаил Ларионов, «грустный Пьеро» Александр Вертинский и многие, многие другие…

Газеты предвоенной поры полны анонсами и  отзывами о выступлениях “знаменитой, несравненной и восхитительной” танцовщицы. Таланту Эльзы Крюгер  рукоплещут поклонники от Москвы  и Петербурга до далёкого Томска.

 

 

 

Танго стало смыслом жизни Эльзы. И её жизнь и судьба находили отражение в этом танце. Сменив несколько партнёров, в какой-то момент  Эльза Крюгер начала танцевать танго соло. И впоследствии никогда в этом танце рядом с ней не будет мужчины. А та самая поговорка, что «для танго нужны двое», появится спустя четыре десятка лет… В Америке… Но Эльза, видимо, просто не знала об этом, и доказывала обратное…

Вот как запомнил танго-соло в исполнении Эльзы Крюгер один из зрителей:

 

«Я лично много, много раз видел танго, но понял, постиг, пленился им лишь однажды.

Это было в Москве, в ярком, большом зале, и танцевала его высокая стройная женщина, в матовом широко вырезанном чёрном платье, с жёлтыми, гладко зачёсанными волосами и с большими, широко раскрытыми, словно изумлёнными голубыми глазами, светящимися широко на бледном, скульптурном лице.

Это была  Эльза Крюгер.

И мне почудилось внезапно, что вместо салонно-светского танца я вижу строгий и законченный хореографический ритуал. Движения мягки и торжественны, белые руки какой-то волнующей острой чеканки, ноги словно вросли в пол, их нужно хищной силой отрывать от земли, и сила эта в то же время такая легкая, певучая, пластичная.

Корпус тих и плавен, но изредка колеблется, словно в нём переливаются струны внутреннего, скрытого темперамента. Лицо окаменело, ни тени в нём психологических эмоций, ни грусти, ни радости, ни вожделения. Глаза открыты и что-то понимают и видят, что за пределами этого зала, за синкопными аккордами чарующего мотива, дарующего им понимание пленительного ритма.»

 

Танго-соло актриса исполняла много лет. Оно стало почти что легендарным, и время ничего не меняло в нём. Только всё более чеканными становились детали, все более изумляла зрителей невероятная по точности его ритмичность, спаянность танца с мелодией.

 

 

Популярную «тангистку» пригласили сняться в фильме — мелодраме  “Немые свидетели” (1914 г.) российского режиссёра Евгения Бауэра (он же и  актёр, фотограф,  художник). Но, к сожалению, сами танцы Эльзы Крюгер режиссёр не снимал. Да и вообще у нас, к сожалению, нет ни одного кинокадра с танцами прославленной танцовщицы…

 

 

В 1917 году начинается новый этап в жизни танцовщицы: Эльза переезжает в Одессу, где открывает «Школу сценического искусства Э. Крюгер».

Задумана школа была не просто как временная студия, коих в ту пору было немало. Эльза разработала обширную учебную программу, в которой всё говорило о серьёзном подходе,  рассчитанную на длительный учебный процесс. Несмотря на то, что обучение было платным, школа не рассматривалась как коммерческое предприятие, хотя, по воспоминаниям современников, планы по её развитию были весьма серьёзными. Несмотря на сложную обстановку в стране, через год после открытия был объявлен следующий набор слушателей.

 

 

Помимо преподавания, в Одессе Эльза выступала на сцене с новыми танцами. Танго, конечно, из репертуара не исчезло, зато появилось много новых номеров, которые актриса исполняла в костюмах, выполненных по эскизам Экстер.

 

 

В январе 1920 года Эльза уезжает в Румынию, а оттуда в Берлин, забрав с собой все экстеровские костюмы, в которых она продолжит выступать уже на европейских подмостках.

Русская эмиграция, конечно, помнит своего кумира, но  Эльза начинает покорять европейскую публику. В гастрольном списке сцены европейских столиц, контракты с театрами Вены, Берлина, Лондона…

Популярность её быстро становится всеобщей. Это и подтверждают те самые папиросы, названные её именем, с которых мы и начали наш рассказ.

И здесь следует упомянуть человека, сыгравшего не последнюю роль в творческой жизни Эльзы в эмиграции.

 

 

Эрнст Гютшов (Ernst F. Gütschow) — директор дрезденской табачной фабрики «Георг А. Ясматци», коллекционер и последний довоенный  владелец Чоха, одного из самых  красивых замков Нижней Силезии — именно он финансировал некоторые творческие идеи Эльзы.

Талант и красота российской танцовщицы покорили дрезденского табачного магната, и Гютшов пригласил её в качестве модели для рекламы продукции своей табачной империи.

Особая заслуга Эльзы Крюгер — создание в Берлине в 1922 году совместно с Борисом Романовым, Анатолием Шайкевичем и Еленой Смирновой «Русского романтического театра», основным спонсором которого выступил всё тот же Гютшов.

«Русский романтический театр» задумывался, в первую очередь,  как театр классического балета. Возможно, поэтому, несмотря на то, что именно Эльза стала идейной вдохновительницей этого театра, именно ей удалось привлечь меценатов, самой себе она отводила отнюдь не первостепенное место в труппе из тридцати человек, в основном составленной из бывших артистов императорских театров.

 

 

«Русский романтический театр» стал вторым крупным начинанием российской балетной школы в Европе после «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Но век «Русского романтического театра» был краток — он просуществовал всего два с половиной сезона…

После его закрытия Эльза выступает с концертами, исполняя, в основном, свой одесский репертуар. И по-прежнему продолжает мечтать о театре, в котором воплотились бы её представления о новом балете. Частично свои идеи Эльза осуществила как хореограф в постановке балета «Дон Жуан» на музыку Глюка для Кёльнской оперы в 1929 году, и ещё нескольких постановках.

В Германии Эльза дважды снимается в кино. Это фильмы “Вилла в Тиргартен” (“Die Villa im Tiergarten”, 1927)  и   «Пограничный патруль» (“Grenzfeuer”, 1934).

 

 

Но вскоре и в Германии произошли перемены… Имя Эльзы Крюгер исчезло с афиш. И даже дата её смерти точно не известна. Но благодаря сохранившимся постерам, журналам, афишам и огромному количеству почтовых открыток, запечатлевших танцовщицу в многочисленных сценических образах и великолепных костюмах, память о ней не исчезла…

…шлейфом тающего дымка папиросы, Эльза здесь, в Калининграде…

 

Осколок вазы из разбитого кафе
где голубым по белому одна лишь
надпись — ЭЛЬЗА КРЮГЕР — что-то вроде
послания из города который
стоял на этом месте где сейчас
я прохожу и собираю камни
в траншее вырытой под будущий
фундамент — чужой истории
фарфоровый осколок
передо мною на столе как мина
замедленного действия — война
окончена. Но мир не наступил.

Иллюстрация к собственному стихотворению калининградского поэта и художника Андрея Тозика из сборника «Река без времени», 1996.

 

 

 

Источники:

Коваленко Г.Ф. Эльза Крюгер. — Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1999,  М., Наука, 2000.

Е.Э. Крюгер о «танго». — Театр в карикатурах, М, 1913. с 24.