В продолжение исследования ситуации, сложившейся во время Восточно-Прусской операции в городе Велау,  предлагаем перевод главы из книги Heimatbuch des Kreises Wehlau, Alle — Pregel — Deime — Gebiet, 1 Band. — Rautenberg, 1975, под названием «Kampfhandlungen und Räumung im Kreise Wehlau 1945» (Боевые действия и эвакуация населения в округе Велау в 1945 году). Автор главы — Курт Диккерт, на которого, в частности, есть ссылки в предыдущем материале.

Глава публикуется в сокращении.

 

 

 

Боевые действия и эвакуация населения в округе Велау в 1945 году

 

 

Осенью 1944-го гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох призывал население провинции превратить «каждый дом в крепость». Теперь уже доказано, что в это же время сам он, запрещая жителям под угрозой наказания покидать Восточную Пруссию, в двух железнодорожных вагонах вывез оттуда своё самое ценное имущество. Главным районным начальством округа Велау являлся крайсляйтер Герке (Gehrke). Поскольку ландрат округа Айнзидель (Einsiedel) был призван в армию, всё бремя принятия решений по оперативному управлению округом легло на плечи руководителя районного бюро Штрелау (Strehlau).

Рождество 1944 года, последнее, которое жители праздновали на своей родине, было омрачено мыслями о неизвестном будущем. Жители Велау были напуганы сильным взрывом, прозвучавшим в первой половине дня после рождественской ночи.  Массивный мост через реку Алле взлетел в воздух. Что это было — саботаж или неосторожность сапёров, до сих пор не известно.  Сразу же построенный военными инженерами понтонный мост был непроходим для тяжелых транспортных средств. Только в последний момент, 21 января 1945, он был заменён на более мощный временный мост.

13 января русские войска начали наступление на Восточную Пруссию. После непродолжительного упорного сопротивление наша оборона 18 января была взломана танковым прорывом между Брайтенштайном (Breitenstein, сейчас Ульяново)  и Шиллен (Schillen, сейчас Жилино), в то время, как Инстербург (Черняховск) и Гумбиннен (Гусев) продолжали обороняться до 21 января. 19 января главный квартирмейстер 3 танковой армии покинул Кройцинген (Kreuzingen, сейчас Большаково) ввиду наступления советских танков  и  на один день занял со своим  штабом казармы  в Тапиау (Tapiau, сейчас Гвардейск).

Хотя противник уже 20 января находился у северо-восточной границы округа Велау, приказа об эвакуации населения округа всё еще не было.  Однако, ландрат округа  Шлоссберг (Schloßberg, сейчас Добровольск) Бредов (Bredow), вероятно, на свой страх и  риск, отдал приказ об эвакуации жителей своего округа. Можно предположить, что и жители Плибишкен (Plibischken, сейчас Глушково) и Гросс-Ширрау (Groß-Schirrau, сейчас Дальнее) присоединились к ним (оба эти населённых пункта входили в состав округа Велау и находились в его восточной части. — admin), так как грохот боя всё приближался, да и отступающие военные советовали срочно бежать на запад.  Для некоторых же жителей бежать было уже слишком поздно.

21 января — воскресенье — черный день  для жителей Велау. С 19 января всё увеличивающееся количество беженцев с северо-востока заполнило тесные улицы города. Согласно указанию командования вермахта Райхсштрассе 1 (главная автомагистраль Восточной Пруссии. — admin) должна была быть свободной для передвижения войск, так что основной дорогой для потока беженцев стало направление  на Алленбург (Allenburg, сейчас Дружба) и далее на Фридланд (Friedland, сейчас Правдинск). Обозы с беженцами концентрировались  на лугу Шанце,  где обычно проводился лошадиный рынок. В воскресенье утром приказа о начале эвакуации жителей округа по прежнему не было. И только, когда противник захватил Плибишкен и Гросс-Ширрау, был получен приказ об эвакуации.

Хотя есть сведения, что якобы еще в 10 часов утра по уличным громкоговорителям было передано сообщение, что никакая опасность мирному населению не угрожает. Все же, как бы то ни было, вскоре после этого населению было приказано двигаться на юг. Но даже после  этого некоторым чиновникам и сотрудникам государственных служб (например, почты) было приказано продолжать исполнять свои обязанности. В течение дня ходили поезда для тех,  кому не нашлось места на других транспортных средствах.

Город в это день был подобен муравейнику.  Улицы были полностью забиты,  особенно много народа скопилось у моста через Алле. Почти не было видно военных, только несколько сапёров подготавливали железнодорожный мост к подрыву.

Это не было тихим прощанием с любимой  родиной, а поспешный сбор самых необходимых вещей и лихорадочный поиск возможности уехать. В полдень соответствующий расписанию поезд отбыл в Кёнигсберг. На платформе остались ещё сотни страждущих уехать в столицу провинции. По настоятельной просьбе районного руководителя Штрелау был выделен дополнительно грузовой поезд, который поздним вечером  увёз ожидающих.  Служащие канцелярии и чиновники подготавливали документы к эвакуации и размещали их на автомобилях для дальнейшего вывоза. Тайные архивы округа были сожжены в ночь с 20 на 21 января 1945 года.

Суперинтендент (руководитель лютеранской церкви округа. — admin)  Цахау (Zachau) провёл в воскресенье после полудня последнее богослужение в старой приходской церкви. Также  он отпел  в кладбищенской капелле 6 умерших — в большинстве  беженцев, — которые нашли последнее пристанище в родной земле. Сам же Цахау не смог покинуть город. Он попал в русский плен, из которого возвратился в 1946 году.

Между тем разрешение на эвакуацию было дано также для других населенных пунктов округа, в большинстве случаев в последний момент и для многих жителей слишком поздно. В  Алленбурге приказ об эвакуации был получен в воскресенье 21 января,  около 18 ч. Бургомистр Мёллер (Moeller) покидал  родной город в утренние часы 22 января.

О том, как проходила эвакуация населения из  Тапиау,  сообщает механик Эверт (Ewert):

„Вечером 21 января приказ об эвакуации был дан для всего города. В понедельник, 22-го, улицы были заполнены беженцами, повозками, транспортными средствами вермахта и артиллерийскими орудиями. Второпях проходила и эвакуация психиатрической больницы, в которой оставалось 300 пациентов. Так как ни транспортных средств, ни поездов не было, все шли  — вплоть до больных и раненых — пешком в Кёнигсберг, куда добрались лишь примерно 100 мужчин и 30 женщин.»

Районным комитетом жителям Таплакен (Taplacken, сейчас Талпаки) было обещано выделить грузовой автотранспорт. Беженцы с  ручным багажом ожидали на обочине пустой Райхсштрассе 1. Несмотря на многочасовое ожидание, транспорта не было, а канонада боя слышалась всё ближе. Наконец, под вечер появились грузовики вермахта, движущиеся из Инстербурга. Они забрали в большой спешке (так как русские следовали за ними буквально по пятам), только людей, в то время как все вещи были брошены на обочине. Вообще, следует отметить, что вермахт старался по мере сил помогать беженцам, и что в виду полного безволия  партийного руководства, без этой помощи катастрофа была бы ещё большей.

Разрешение на эвакуацию жители Гросс Плауэна получили лишь 22 января.

Оставляемый скот в последний раз был накормлен, а затем отпущен. В течение последних дней и ночей перед эвакуацией, жители закопали множество ценностей,  в поисках которых впоследствии русские оказались большими мастерами.

Не всем удалось убежать. Дороги были так забиты, что путь от Велау до Алленбурга (15 км) занимал 20 часов. Еще хуже ситуация выглядела к северу от Прегеля,  где Райхсштрассе 1 от Тапиау  в сторону Кёнигсберга была по-прежнему  зарезервирована для вермахта.

Если бы приказ об эвакуации был отдан хотя бы на один день раньше и  было бы разрешено пользоваться всеми дорогами, сколько бы бед и горя удалось избежать! Вся вина за это лежит на совести гауляйтера Коха. И он ещё позже хвалился тем, что обеспечил эвакуацию  к заливу  Фрише Хафф и к Балтийскому морю сотням тысяч жителей доверенной ему Восточной Пруссии.

Но вернёмся к событиям в округе Велау.

На севере 22 января русские нанесли удар в нескольких местах и прорвались к Дейме, которая стала для них естественной преградой. Предусмотрительно лёд был взломан ледоколом, что сделало невозможным переправу через реку для тяжелой техники.

Уже 22 января — около 21 часа — русский передовой отряд занял  Кляйн Шлёзе (Klein-Schleuse, сейчас восточная окраина Гвардейска), но был отброшен снова за Дейму. На западном берегу Деймы батальон фольксштурма из Тапиау и отдельные отряды вермахта вместе с городской полицией пытались держать оборону в укреплённых бункерах. Батальон фольксштурма Тапиау, очевидно, был организован не так хорошо, как  аналогичный батальон в Велау. Многие мужчины в решающий момент отсутствовали, так как были отпущены домой для помощи своим семьям в эвакуации. К тому же  отсутствовало тяжёлое вооружение для отражения танковых атак.

В 1914 году  фронт вдоль Деймы было возможно удерживать неделями силами всего лишь нескольких батальонов ландштурма из резерва Кёнигсберга.  В этот же раз  Дейму противник форсировал с ходу.

Между тем русские войска превосходящими силами атаковали Велау. Русской пехоте удалось сначала подойти к городу с востока южнее Прегеля в первой половине дня 22 января (понедельник). Районное управление, ратуша и почта приступили к эвакуации только тогда, когда с башен ратуши и кирхи стали видны наступающие войска противника.

По сообщению руководителя районного бюро Штрелау  еще утром 22 января между 9 и 9-30 утра он отдавал последние распоряжения по телефону сотрудникам некоторых учреждений Велау.

Насколько мощным был удар противника сейчас установить трудно. Однако, очевидно, ему удалось уничтожить команду сапёров возле моста через Прегель: вероятно, они  ожидали противника с севера, так что подрыв моста не произошел и мост был свободен для  прохода танков. В то же время железнодорожный мост был взорван, так же как и просуществовавший всего один день временный мост через Алле.

Как говорят, в течение дня в Велау шли ожесточённые уличные бои, но несмотря на то, что противник был временно выбит из города, вскоре атака повторилась.  Какие части были задействованы в бою, и как проходил бой за Велау, в деталях не известно.

Вероятно, в боях к югу от Велау участвовал 31 танковый полк 5-й танковой дивизии под командованием полковника Хоппе (Hoppe) и ударная группа полковника Кнебеля (Knebel). Им было поручено задержать наступление русских войск между Велау и Тапиау. В составе обороняющихся немецких частей был персонал учебной школы 3 танковой армии из Тапиау, обслуживающие подразделения и фольксштурм.

Велау не мог сопротивляться всё усиливающемуся натиску русских войск и, вероятно, к вечеру 22 января окончательно пал.

В боях старый город был сильно разрушен. Сообщается, что в городе осталось около 50 гражданских лиц, которые прятались в кирхе.

22-23 января противнику удалось нанести мощные удары восточнее Алле в южном направлении в районе Копперсхаген (Koppershagen, сейчас не существует) по отступающим частям 26 армейского корпуса и парашютно-танкового корпуса «Герман Геринг». Также был нанесён удар в западном направлении к югу от Прегеля, и вечером 23 января противник вышел к вокзалу Тапиау. Здесь произошло, очевидно, ожесточённое сражение с использованием танков, подробности которого, однако, не известны.

24 января бои на окраине Тапиау, который вели наши слабые, наспех собранные войска против многократно превосходящих сил противника, продолжились. До сих пор атаки удавалось отбивать. Дорога Мульден (Mulden, сейчас Перевалово) — Кругдорф (Krugdorf, сейчас не существует) — Алленбург  использовалась для отхода частями 26 армейского корпуса — 1 и 56 пехотными дивизиями, остатками 349 и 549 народно-гренадерских дивизий, а также 2 парашютно-танковой дивизией корпуса «Герман Геринг». При этом в наших руках оставались мосты через Алле в Алленбурге и Лайссинене (Leißienen, сейчас Родники), а также линия обороны вдоль Мазурского канала.

Тем не менее, в этот день противник атаковал на участке фронта южнее Алленбурга и город после жестокой битвы был потерян. Вероятно, в последний момент удалось взорвать оба моста через Алле. Сообщается, что Лайссинен был занят противником ещё вечером 23 января, но 24-го трижды отбивался войсками вермахта и фольксштурмом с востока, со стороны Патерсвальде (Paterswalde, сейчас Большая Поляна). Однако, эти сведения спорны. Так же, как и сообщения о том, что отдельные вражеские танки во второй половине дня 22 января появились к западу от Патерсвальде, а вечером уже были восточнее Гросс-Энгелау (Groß-Engelau, сейчас Демьяновка).

В этом районе в результате боевых действий были значительные разрушения.

Утром 24 января полковник Кнебель лично возглавил контратаку в районе вокзала Тапиау. Благодаря действиям его группы вокзал был освобождён. Позже, на дороге Ромау (Romau, сейчас Ровное) — Зилакен (Sielacken, сейчас не существует, восточнее Ромау) его бронетранспортер был подбит, а сам Кнебель получил смертельное ранение.

Из представления к награде:

 

«Лев из Велау

 

Ставка фюрера, февраль 1945.

Фюрер представил к награждению дубовыми листьями к рыцарскому кресту командира армейской военной школы полковника Кнебеля — 744-го солдата вермахта, удостоенного этой награды.

Полковник Кнебель в середине января 1945 года, будучи  комендантом населенного пункта Шиллен, расположенного на  железнодорожной линии Инстербург — Тильзит, во главе  охранных подразделений и солдат обоза отражал атаки противника, пока не последовал приказ к отступлению.

Четырьмя днями позже он с батальоном фольксштурма и охранными подразделениями несколько дней вёл оборонительные бои на линии Велау — Тапиау и способствовал удержанию фронта между Мазурскими озерами и Куршским заливом.»

Руководство ударной группой Кнебеля после его ранения принял капитан Вальтер (Walter).

Фронт вдоль Деймы был опрокинут 24 января. За Тапиау и Мотерау (Moterau, сейчас Забарье) ещё шли ожесточённые бои, однако противнику удалось прорвать оборону возле Гольдабаха (Goldbach, сейчас Славинск) и путь на запад стал открыт.

Русские танки без сопротивления прошли по северу округа и достигли дороги  Вильмсдорф (Wilmsdorf, сейчас не существует) — Гросс-Удерталь (Groß-Udertal, сейчас Демидово) — Штампелькен (Stampelken, сейчас Осиновка) на южной окраине леса Грайбенер (Greibener Forst, сейчас Головенский лес).

Противник непрерывно атаковал  линию обороны вдоль Деймы в течении всего  25 января и прорвал её в нескольких местах. Лишь  в южной части округа в районе Гросс-Энгелау — Хансвальде (Hanswalde, не существует) — Фридрихсдорф (Friedrichsdorf, не существует) удавалось оборонятся до 26 января, в то время как Фридланд был потерян только 28 января.

По данным официальной переписи от 17 мая 1939 года в округе Велау проживало 50 236 жителей. Нам удалось в результате долгой кропотливой работы установить судьбу 40 138 человек, хотя в деталях их местонахождение не всегда  выяснено. По подсчетам Федерального министерства перемещенных лиц примерно 250000 — 300000 человек осталось в советской части Восточной Пруссии, в том числе и в Кёнигсберге.  Очевидно, что среди них должны были остаться и  несколько тысяч жителей округа Велау. Речь идёт не только о тех, кто не смог покинуть округ, но и о тех, кто смог эвакуироваться, но кого затем русские вернули обратно. Судьба многих из них покрыта мраком.

 

 

 

 

(фотографии с сайта Землячества округа Велау и с форума kenig.org)

 

 

 

__________________________________

 

Admin: Несколько комментариев к тексту.

Во-первых, Курт Диккерт в своих описаниях произошедших событий выглядит человеком, малознакомым с реальной ситуацией, сложившейся в округе Велау в начале 1945 года. Часто встречаются такие оговорки, как «вероятно», «возможно», «по неподтверждённым сведениям» и пр. В этой связи описания советских участников событий, приведённые в первой части исследования (Битва за Велау), выглядят убедительнее.

Во-вторых, в целом и хронология, и многие детали совпадают с воспоминаниями советских участников.

В-третьих, и Курт Диккерт подтверждает, что за Велау велся ожесточённый бой и центр города оказался разрушенным.

В-четвёртых, судьба полковника Кнебеля и его ударной группы стала более понятной, хотя вопросы остались. В частности, почему он оказался комендантом Шиллена, если к тому времени уже был командиром школы в Тапиау? Или же его назначили на  должность командира уже после того, как он отступил из Шиллена? Но тогда в этой должности он пробыл всего лишь несколько дней (18 января был прорыв советских танков возле Шиллена, 19 января в казармах Тапиау временно разместился интендант 3 танковой армии, а уже 24 января Кнебель был смертельно ранен). И прозвище «Лев из Велау» дано Кнебелю в представлении к награде, скорее всего, по названию округа, в котором он тогда воевал.