Погребения и места захоронений в Тевтонском ордене — традиция и память.

Христианская вера в жизнь души после телесной смерти человека и воскрешение, которое должно произойти в конце времён, была основной предпосылкой для членов Тевтонского ордена в начале его истории в возможности построения духовного союза между живыми и мертвыми. Первые, образовав Орден как ответвление Церкви, как сообщество воинствующих христиан на земле, могли поддерживать души уже умерших, находящиеся в чистилище в ожидании Страшного суда. При этом живые верили, что за них могут ходатайствовать полностью чистые души верующих, которые уже обрели спасение на небесах. Исключением из этой естественно-сверхъестественной и небесно-земной относительной реальности были души проклятых, получающие наказание в аду.

Функционируя в такой ментальной структуре, члены Ордена понимали свою миссию как часть всеобщего спасения, осуществившейся во Втором пришествии Христа. Эта миссия, существенной частью которой была вооруженная борьба и в которой библейские Маккавеи были образцом для орденских братьев, иногда требовала мученичества (Arnold, 2011). Это и был путь ко спасению и раю. Таким образом, описанная выше трехчастная реальность была реальностью Тевтонского ордена, с точки зрения его живых членов.

 

Поминальная молитва — традиции и практика

Вера в приобщение к спасённым нашла свое выражение в богатом и разнообразном проявлении культа святых и мощей, считавшихся останками их земной жизни, убежденность в причастии к страдающим в чистилище в ожидании спасения сформировала другое пространство религиозной деятельности, включая литургию, называемую memoria — молитвенное поминовение (Angenendt, 1997/2009).

Поминальный акт сопровождает уход орденского брата из этого мира в другой. Отношение к смерти в Ордене, как и в других религиозных общинах, и в латинской культуре в целом, было результатом христианской веры и учения в области эсхатологии, концепции человека как духовно-телесного существа и широкого культурного феномена табуизации смерти. Общение с душой и телом усопшего должно было подготовить его духовно к очищению в чистилище и материально к воскресению во время второго пришествия.

Похороны умершего брата были делом милосердия по отношению к телу, которым были обязаны заниматься все собратья. Как корпорация, освобожденная от епископской юрисдикции, Орден имел право хоронить как своих умерших членов, так и тех, кто принадлежал к корпорации, на собственных кладбищах. О расположении кладбищ на территории орденских замков и домов известно немного и об этом будет сказано ниже.

В некоторых случаях оставшиеся в живых собратья смогли отказаться от похорон умершего члена Ордена. Таких обстоятельств было немного. Согласно орденскими правилам, это относилось к тем братьям, которые скрывали факт владения имуществом, нарушая тем самым обет бедности. Тогда их тела могли быть выброшены в поле. В случае, если этот проступок обнаруживался после похорон, труп умершего брата извлекался из могилы и выносился за пределы мест погребения. Все остальные братья были похоронены по-христиански на специально отведенном для этого кладбище. Даже тех, кто умер во время отбывания годового срока наказания (за преступления третьей степени), хоронили «с крестом, как других», т.е. как членов Ордена. Их души наравне со всеми получали молитвенную поддержку от живых собратьев.

В Ордене, который тесно соприкасался с цистерцианской традицией через рыцарей Святого Иоанна и рыцарей-тамплиеров, поминальная молитва за умерших воспринималась как практика милосердия к душе, хотя она не была так сильно развита, как в более ранних бенедиктинских традициях. В орденском уставе было четко указано, что «в отношении умерших, которые уже отошли до суда Господня и поэтому нуждаются в том, чтобы помощь пришла к ним быстро, братья должны заботиться о том, чтобы они не ждали долго помощи, которую они (живые) должны им оказать» (Die Statuten, s.36).

Практика молитвы за души умерших имела две основные формы. Первая касалась молитв за недавно умершего, будь то молитвы, совершаемые у трупа или в связи со смертью собрата. Согласно «Правилам» устава, после смерти каждого члена Ордена, независимо от того, занимал он какую-либо должность или нет, каждый брат-клирик того замка/дома, в котором покойный проживал до своей смерти, должен был прочитать за его душу заупокойную молитву из орденского бревиария и 100 раз «Отче наш», а каждый брат-мирянин этого замка должен был прочитать молитву «Отче наш» 100 раз с помощью чёток:

«Поэтому мы постановляем, что каждый брат-клирик, произносящий заупокойный оффиций, как указано в орденском бревиарии, должен произносить 100 раз «Отче наш» за души своих братьев» (Die Statuten, s.36).

 

Кёнигсбергский бревиарий. XIV в.

 

Законы Великого магистра Дитриха фон Альтенбурга от 1335 года расширили молитвы за умерших членов Ордена. Они предусматривали, что в случае смерти брата в данной провинции или баллее, во всех домах, где это было известно, должна была совершаться месса по умершему и оффиций по умершим, а если это был праздничный день, то месса должна была быть отслужена на следующий день. С другой стороны, если два или более членов Ордена умирали в один и тот же день, поминальная литургия должна была совершаться во всех домах баллея/провинции для каждого брата отдельно, вместе с отдельным бдением, в то время как каждый брат-мирянин должен был произнести 100 раз «Отче наш» за каждого из усопших собратьев из своего конвента/дома.

На Генеральном капитуле во Франкфурте в 1292 году в «Правилах» Устава было увеличено количество молитв за умерших руководителей Ордена: 100 раз «Отче наш» и 100 раз «Аве Мария» должны были произнести все братья-рыцари и братья-сарианты в день, когда весть о смерти магистра дойдет до их соответствующего замка, а каждый брат-мирянин должен был спеть или прочитать одну мессу за умершего для его упокоения и совершить бдение с девятью чтениями (Die Statuten, s.140, 143). В деяниях Великого магистра Лютера фон Брауншвейга примерно в 1331-1335 годах молитвы братьев-мирян за душу умершего магистра ограничивались только сотней «Отче наш».

Вторая область молитвенной практики за умерших орденских братьев касалась их поминовения по истечении определенного времени после их смерти. Такое поминовение заключалось в так называемом анниверсарии/годовщине, то есть ежегодном поминовении в день смерти. Согласно уставным нормам, прописанным в Обычаях, всех умерших магистров должны были поминать ежегодно. Поминовение/memoria должно было проводиться на месте упокоения их останков. Оно включало в себя торжественную певческую мессу за душу усопшего и бдение с тремя ноктюрнами (т.е. девятью псалмами и девятью чтениями). Если же тело Великого магистра по какой-то причине было захоронено там, где у Ордена не было своего дома — так, например, было с Поппо фон Остерна, похороненным в Бреслау, то ландкомтур, географически ближайший к этому месту, был обязан рекомендовать поминовение в одном из конвентов, находящихся в его ведении. Во всех других орденских замках и домах годовщина смерти магистра должна былы отмечаться посвященной ему мессой и бдением. Для проведения ежегодных memoria использовались короткие заметки в календарях, а со временем и некрологи. Некоторые магистры из-за своих действий против ордена были почти полностью «стерты из памяти», например, Герхард фон Мальберг и Готфрид фон Гогенлоэ (Arnold, 2011).

 

Поппо фон Остерна — занимал должность Великого магистра с 1252 по 1256 гг., затем вышел в отставку. Скончался предположительно 6 ноября 1267 года. По одной версии похоронен в Регенсбурге, в этом комтурстве он жил после своей отставки. В монастыре Маллерсдорф в Нижней Баварии в подтверждение этой теории имеется табличка, гласящая что «Bruder Popp. von Osternoe» похоронен там (Monumenta Boica XV, s.274-5). По другой версии — в Бреслау, в соборе Святого Винсента и Святого Иакова, рядом с князем Генрихом II, павшим в битве под Легницей (Toeppen, 1853).

Герхард фон Мальберг — с 1240 по 1244 гг. занимал должность Великого магистра, в результате внутренней борьбы в Ордене был отправлен в отставку. Время и место погребения неизвестны, его имя было вычеркнуто из истории Ордена, единственное упоминание о нём — некролог Альден Бизена (Arnold, 1998; Perlbach, 1877).

Готфрид фон Гогенлоэ — Великий магистр с 1297 по 1303 гг., по решению капитула отправлен в отставку. Имя его было вычеркнуто из истории Ордена, но позже восстановлено и даже встречается в хронике Дусбурга (SRP I, s.208).

 

Поминальная молитва в виде бдения с одним ноктюрном (три псалма и три чтения) также читалась за усопших братьев Ордена в замке/доме, в котором они умерли. Для этого каждый орденский дом должен иметь свой собственный некролог. На сегодняшний день сохранилось в общей сложности восемь известных некрологов (или их фрагментов) из семи орденских домов, расположенных на территории Империи (Марбург, Мергентхайм, Альден-Бизен, Франкфурт-Заксенхаузен, Ульм, Хитцкирх и Ахен). Есть основания полагать, что общий, центральный некролог ордена также был составлен во 2-й четверти XIV века в главном орденском замке в Мариенбурге, но он не сохранился, как и свидетельства о нём (Arnold, 2011).

Важной частью поминовения членов Ордена были молитвы за братьев, павших в боях против язычников. Тот факт, что в XIV и XV веках они были вписаны поименно и безымянно в некрологи орденских домов, расположенных на территории Империи, например, павшие в битве при реке Дурбе в 1260 году и в битве при Грюнвальде в 1410 году в некрологе Альден-Бисена, павшие в Акконе, Пруссии и Ливонии в некрологе Мергентхайма (Arnold, 2011), и имелся обычай, не закрепленный письменно (в качестве уставной нормы), согласно которому их поминовения также проводились вне конвентов, к которым они принадлежали на момент смерти, указывает на существование чувства общности. Особая память о погибших в бою собратьях сообщала живым, что вооруженная борьба, которую ведет Орден, имеет и духовную составляющую, что укрепляло убежденность в том, что военная миссия корпорации — это миссия, осуществляемая в рамках всеобщей спасительной истории.

Память распространялась не только на братьев Ордена, но и на полубратьев, а также на всех умерших друзей и благодетелей ордена, сделавших в его пользу какое-либо благочестивое деяние или завещательное распоряжение. Это происходило в той же форме, что и в случае с орденскими братьями — «Каждый брат-мирянин должен произносить 30 раз «Отче наш» в день в назначенное время за благодетелей, членов семьи и всех друзей дома, которые еще живы, и столько же за умерших. Но это (не) должно включать в себя поспешное произнесение этой (молитвы) «Отче наш»». Величайшие благотворители были поименно упомянуты во всех домах Ордена. Среди этой группы были: Фридрих, герцог Швабии и его брат император Генрих VI, Леопольд VI Бабенберг герцог Австрии, Конрад I герцог Мазовии, Самбор II герцог Померании и Любека, а вместе с ними также бюргеры Любека и Бремена. На Генеральном капитуле в Акконе ок. 1264 года была припомнена норма, согласно которой поминальная молитва в соответствии с годовщиной — усердная и сердечная — должна была читаться за всех жертвователей Ордену в церквях и часовнях, где служение осуществляли братья-священники из орденского конвента, пожертвованного покойным при его жизни, а также в самом орденском доме, в который было сделано пожертвование. Эта норма была подтверждена Великим магистром Дитрихом фон Альтенбург ок. 1335 г. На Генеральном капитуле в Майнце в 1289 г. полное участие в поминовении было предоставлено также полубратьям, а на основании буллы Иннокентия VI от 1358 г. и некоторым сестрам ордена.

 

Погребение — обычаи и церемониал

В Уставе имелась рекомендацию о том, что в каждом орденском доме должна быть белая ткань с черным крестом, которая должна была использоваться во время похорон (Die Statuten, s.71). «Традиции» же регулировали вопросы, связанные со смертью Великого магистра. После его смерти его заменял местоблюститель/statthalter, который брал на себя великую печать Ордена. Остальные члены Ордена были обязаны ему подчиняться в период орденского «Sede Vacante». Все вещи умершего должны были быть розданы нуждающимся, а один бедняк должен был питаться в течение года. В случае смерти брата, который не был магистром, этот срок сокращался до 40 дней — «Дом, в котором умер брат, должен отдать беднякам лучшую одежду умершего брата и в течение 40 дней еду и питье, которые предусмотрены для брата, ибо милостыня освобождает от смерти и не позволяет душе, ушедшей в забвение, долго страдать» (Die Statuten, s.90-91). Обязанности поминальной молитвы в связи со смертью орденского брата изложены в «Правилах» (глава 10) и описаны выше. В тоже время в Уставе оговаривается, что ни один брат не должен приносить какую-либо другую жертву в любое другое время года (Die Statuten, s.36-38).

Очень мало известно о ритуалах, связанных со смертью и погребением братьев-мирян. Для средневековой орденской Пруссии не сохранилось ни одного описания подобных церемоний. Имеющиеся данные, полученные из инвентарных и бухгалтерских книг, сохранившиеся лишь фрагментарно, крайне скудны и разрозненны.

Из книги мариенбургского казначея известно о некоторых тратах, связанных со смертью и погребением магистра Конрада фон Юнгингена, который умер 30 марта 1407 года. Было закуплено два камня воска для свечей, «горящих в милость Божию» (МТВ, s.425). Людям платили за молитву о душе Великого магистра. Щедрые пожертвования были сделаны монастырям и больницам в Пруссии, а также церкви Тела Христова в Познани. В ней один из священнослужителей должен был молиться за душу магистра Конрада целый год. Его преемник, Ульрих фон Юнгинген, в первую годовщину смерти пожертвовал две марки бедным (МТВ, s.474), а во вторую купил камень воска для свечей, которые должны были гореть (вероятно, в главной церкви замка Мариенбург) в память о покойном (МТВ, s.536).

Погребению высших сановников Ордена предшествовала специальная заупокойная месса, отслуженная в церкви Святой Анны. Она проводилась по определенной форме, во время чего использовались особые литургические предметы и атрибуты. Согласно источникам, то такая особая месса была отслужена по Конраду фон Эрлихсхаузену 10 ноября 1449 года (GStA PK, XX. HA, OF, №17, s.399). Тело умершего несли в церковь или могилу в процессии. Во главе такой процессии несли деревянный крест, хранившийся в ризнице замковой церкви (МА, s.127). Это также зафиксировано в описях мариенбургского колокольного мастера, в чьём ведении было церковное имущество. В церемонии использовалась белая ткань с крестом магистра или обычным тевтонским крестом, которая также хранились в церквях замка на случай смерти Великого магистра или одного из братьев. Ткань должна была служить саваном для покойного (МА, s.129, 130, 133).

Похожие ткани (плащаницы) фигурируют в описях других замках Ордена: Грауденц (две в 1413 году и две в 1414 году — GAB, s.599, 601), Шёнзее (три в 1416 году и четыре в 1421 году — GAB, s.416, 418), Мемель (одна в 1420 году — GAB, s.308), Шветц (по одной в 1427, 1434, 1438 и 1440 годах — GAB, s.623, 625, 627, 629, 631), Данциг (два платка в 1428 году — GAB, s.704), Остероде (три в 1437 году, три в 1449 году — GAB, s.311, 337), Эльбинг (четыре в 1440 году — GAB, s.94), Бранденбург (четыре в 1447 и 1452 годах — GAB, s.237, 241), Голлуб (два в 1449 году — GAB, s.408), Реден (один в 1399 году — GAB, s.581), Лохштедт (две в XVI веке — GAB, s.52), Пройссиш-Холланд (одна в 1508 году и одна в 1518 году — GAB, s.109, 111), Растенбург (одна в 1508 году — GAB, s.185), Лабиау (одна в 1513 году — GAB, s.297). О форме этих текстильных изделий известно немного. В подавляющем большинстве это были белые плащаницы, украшенные черным крестом или золотой нитью. Только в Растенбурге в 1508 году говорится о зелёной. Они были сделаны из шелка или льна и украшены бархатом. Наиболее вероятное использование этих плащаниц — это церемониальный саван для почивших братьев (Ratajczak, 2007).

Полотенца-ручники также использовались при проводах братьев в их последний путь (неясно правда с какой целью). Известно, что на них ставились потиры во время литургии. Такое полотенце встречается в Мариенбурге, в описи колокольного мастера (1437 — MA, s.127), а также в других замках: Христбург (1434 — GAB, s.139), Остероде (1437, 1449 — GAB, s.331, 337), Братиан (1438, 1439 — GAB, s.371, 372), Эльбинг (1440 — GAB, s.94). Полотенца были разных цветов. В Эльбинге был красный, а в Шлохау — желтый, который использовался перед алтарем (GAB, s.655).

В капелле Святой Анны в Мариенбурге хранились орнат и две комжи для служб по умершим (1394, 1398 — МА, s.124). Аналогичные литургические облачения использовались и в других замках: Остероде (один льняной орнат и две комжи в 1411 году — GAB, s.327), Меве (два орната в 1416 и 1422 годах — GAB, s.743, 745), Данциг (один шерстяной орнат в 1418 и 1420 годах — GAB, s.695, 698), Рагнит (один белый орнат в 1419, 1425, 1432, 1444, 1447 годах — GAB, s.276, 280, 284, 291, 293), Христбург (три белых орната в 1434 году — GAB, s.139), Бранденбург (два белых орната в 1437 году — GAB, s.232), Элбинг (орнат и две комжи в 1440 году — GAB, s.94), Братиан (две комжи в 1442 году и одна капа в 1447 году — GAB, s.373, 374), Рейн (один белый орнат в 1516 году — GAB, s.201). В описи замка в Шлохау за 1437 год записан орнат, предназначенная для литургии по умершим и во время Великого поста, и две шелковых комжи (GAB, s.666). Другая информация, также из описи этого замка, гласит, что погребальный орнат также использовался для утренней мессы (GAB, s.655). Один из орнатов XV века из церкви Святой Марии в Данциге в настоящее время хранится в коллекции Гданьского национального музея.

 

Орнат или казула (лат. casula — «плащ») — элемент  литургического  облачения католического или лютеранского клирика. Главное литургическое облачение епископа и священника. Расшитая риза, без рукавов, покрывающая тело клирика со всех сторон. Цвет варьируется в зависимости от праздника.

Комжа, или стихарь (лат. superpelliceum) — элемент литургического облачения в католицизме. Комжа — облачение из белой ткани, доходящее до середины бедра. Комжу на богослужениях носят нерукоположённые церковнослужители, а также миряне-прислужники.

 

Орнат. XV в. Из коллекции Гданьского национального музея.

 

В целом информация о похоронных церемониях в Ордене и используемой литургической атрибутике весьма скудна. Даже смерть магистров не способствовала проведению пышных церемоний. Согласно орденской традиции, это было прощание с собратом, оставившее незначительный след в источниках.

 

Места захоронений и материальные формы памяти

Сохранившиеся материальные реликвии, такие как надгробия, принадлежащие братьям Ордена, подтверждают наличие кладбища как в пространстве орденского дома, так и в других местах. Мариенбург — единственный задокументированный случай захоронения монахов внутри крепости — в пархаме у церкви Святой Анны хоронили братьев мариенбургского конвента (Jóźwiak/Trupinda 2007/2011). Отдельные источники также свидетельствуют о практике захоронения монахов за пределами монастыря. Так было в Торне, некоторые умершие братья были похоронены в церкви в Старом Торне, расположенном в 11 км. от орденского замка. По крайней мере, начиная с XIV века, известна практика захоронения некоторых членов ордена в приходских церквях, как тех, которые находились под патронажем Ордена, так и других, а также в церквях госпиталей. Это могли быть и церкви других орденов, например, члены Данцигского конвента были похоронены в одной из хоровых капелл данцигской церкви доминиканского монастыря (Azzola, 1992).

 

Часовня в доминиканском монастыре Данцига неоднократно упоминается как место погребения братьев Немецкого ордена.

Письмом от 27 июля 1446 года приор Генрих Мюнбеке, Паувель Крузе, Герман Триппенмахер и другие братья доминиканского монастыря Святого Николая в Данциге, по просьбе Великого магистра Конрада фон Эрлихсхаузена, разрешают светскому священнику проводить ежедневные мессы для братьев Ордена на их традиционном месте захоронения — в часовне доминиканского монастыря (GStA PK, XX. HA, Perg.-Urkk., Schieblade LIV, Nr. 23a).

 

Письмо от 27 июля 1446 года, с печатью доминиканского монастыря в Данциге. Тайный государственный архив прусского культурного наследия.

 

Ещё в начале лета 1446 года орденский чиновник, ведающий таможенными сборами и пошлинами в Данциге (Pfundmeister) Винрих фон Манштед учредил мессу за упокой усопших братьев Ордена, совершаемую у алтаря в погребальной часовне, а также должность для священника-мирянина, которому он определил ежегодную плату в 9 марок. 10 июля магистр Конрад фон Эрлихсхаузен утвердил это учреждение и договорился с доминиканцами, что ежедневно в часовне будет совершаться утренняя месса светским священником и 4 раза в год бдение и утренняя месса доминиканцами.

И вот в приведённом письме доминиканцы по просьбе Великого магистра обязались предоставить священника, который каждой утро служил бы мессу в часовне, у хора монастырского церкви, где находилась усыпальница братьев Ордена. А также четыре раза в год проводить поминальную службу с ночным бдением по усопшим братьям Ордена.

 

Орденский летописец Николай фон Ерошин, написавший свою хронику в 1-й половине XIV века, упоминает об одном брате-рыцаре Генрихе фон Бондорфе, погибшем в 1330 году при осаде крепости в Вышогруде и похороненном в монастыре в Кульме (SRP I, s.618). Имеются сведения о захоронениях братьев-рыцарей в приходских церквях в Остероде (Бурхард фон Мансвельт, умер в 1379 году), Бранденбурге (Гюнтер фон Гогенштейн, умер в 1380) и Ноймарк (Куно фон Либенштайн, умер в 1392 году).  В Кёнигсберге, в церкви Святой Марии Магдалины, был похоронен Верховный маршал Хеннинг Шиндекопф, погибший в битве при Рудау, а в госпитальной церкви Святого Духа в Эльбинге был погребён Верховный госпитальер Ортульф фон Трир. Известно, что данцигский комтур Давид фон Каммерштейн был похоронен перед входом в зал капитула в цистерцианском монастыре в Оливе (Kronika oliwska, s.93). Поэтому весьма вероятно, что надгробия, найденные во время послевоенных археологических исследований в районе бывшего орденского замка в Гданьске, не посвящены местным братьям Ордена, что уже утверждалось в литературе по этому вопросу (Azzola, 1992; Dobry, 2005).

 

Надгробная плита Куно фон Либенштайна. Базилика Апостола Фомы в Новом-Месте-Любавском (Польша). Длина плиты 260 см, ширина 140 см. Надпись на латыни на плите: «HIC IACET DOMINUS KUNE DE LIBENSTEEN QUI FUIT ADVOCATUS IN BRATIAN QUI OBIIT ANNO DOMINI MCCCXCI IN FERIA QUINTA OCTO DIES POST FESTUM SANCTI BORCHARDI AMEN» («Здесь лежит господин Куне де Либенстеен, который был фогтом в Братиане, который умер в 1391 году на четвёртый день после дня Святого Бурхарда <20 октября — admin>. Аминь.»)

 

Лишь несколько надгробий братьев Ордена дошли до наших дней в своем первозданном виде, о нескольких известно по описаниям или гравюрам. Ввиду их небольшого количества трудно сформулировать слишком далеко идущие выводы относительно их вида и содержания. В тоже время больше сведений имеется о захоронениях и надгробиях Великих магистров. До 1340-х годов магистров Ордена хоронили в разных местах, где бы им ни случилось умереть. С 1341 года местом упокоения их останков стала часовня Святой Анны в замке Мариенбург, хотя до середины XV века здесь покоились не все последующие главы корпорации (Jóźwiak/Trupinda, 2007/2011; Arnold, 2011). Также в Кёнигсбергском соборе были похоронены несколько Великих магистров.

Первым магистром, похороненным в Пруссии был Зигфрид фон Фойхтванген, погребённый в кафедральном соборе Кульмского епископата — соборе Святой Троицы в Кульмзее — «В тот год, в III ноны марта, брат Зигфрид фон Фойхтванген, великий магистр ордена дома Тевтонского, умер в капитуле в Мариенбурге и был погребен в Кульмензе, в соборной церкви» (SRP I, s.176). Точное место его захоронения неизвестно, однако до настоящего времени сохранились фрагменты надгробной плиты магистра, которые используются как ступени в капеллу блаженной Ютты Зангерхаузенской, покровительницы Пруссии, похороненной также в соборе Кульмзее. Предположительно рядом с блаженной Юттой в правом нефе собора и был погребён магистр фон Фойхтванген (Arnold, 1998; Jurkowlaniec, 2009).

В 1335 году в Штуме скончался магистр Лютер фон Брауншвейг и он стал первым магистром, похороненным в тогда ещё строящемся соборе Кёнигсберга. Такова была его последняя воля и именно магистр Лютер способствовал строительству собора в Кёнигсберге, а также капеллы св. Анны в Мариенбурге. Место его погребения было накрыто надгробием из готландского известняка с текстом следующего содержания: «Брат Лютер, сын герцога Брауншвейга, Великим магистром госпиталя Пресвятой (Марии дома Тевтонского, был) 4 года. Умер в год Господень 1335 в 14 Календы мая» (Steinbrecht, 1916). Также в южной стене высокого хора существовала ниша с якобы захороненными останками Великого магистра. В этой нише расположена была лежащая фигура Лютера фон Брауншвейга, созданная в 16 веке кёнигсбергским мастером. Фигура магистра была выполнена из липы и окрашена — красная туника и шапочка-таблетка, голубая подушка и белый орденский плащ с чёрным крестом. В нише была эпитафия: «Здесь погребены кости основателя кафедрального собора Лютера, герцога Брауншвейгского, Великого магистра Тевтонского ордена, умершего в 1335» (Helms, 2009; Jurkowlaniec, 2009).

 

Ниша с деревянной фигурой магистра Лютера фон Брауншвейгского, собор Кёнигсберга, 1930-е гг. Надпись на латыни: Hic Conduntur Ossa Conditoris Templi Cathedralis Luderi Ducis Braunsvicensis Magistri Gener(alis) Ord(inis) Teut(onici) Mortui MCCCXXXV. («Здесь погребены кости основателя кафедрального собора Лютера, герцога Брауншвейгского, великого магистра Тевтонского ордена, умершего в 1335»).

 

Первым из магистров, погребённых в капелле Святой Анны замка Мариенбург был Дитрих фон Альтенбург. Всего с 1341 по 1450 в усыпальнице Великих магистров в капелле Св. Анны были захоронены 10 из них. До наших дней сохранились только могильные плиты Дитриха фон Альтенбурга, Генриха Дусемера и Генриха фон Плауэна. Однако современные археологические изыскания показали, что магистр фон Плауэн был погребён в крипте церкви замка Мариенвердер. Также там были погребены магистры Вернер фон Орзельн и Лудольф Кёниг фон Ваттцау, надгробная плита которого сохранилась в соборе  до наших дней (Grupa/Kozłowski, 2009).

 

Реконструкция захоронений магистров в крипте собора Мариенвердера (Квидзын). 2015 г.

 

Надпись на надгробной плите Дитриха фон Альтенбурга указывает на то, что под этой плитой похоронены магистры, начиная с «хозяина плиты», и считается, что она первоначально закрывала отверстие склепа/крипты в восточной части церкви Святой Анны. Однако следующий Великий Магистр также получал свою собственную табличку, уже снабженную визуальными элементами в дополнение к легенде. Так магистр Генрих фон Дусемер изображен в монашеском одеянии, с мечом и украшенным крестом щитом на фоне аркады, в сопровождении пары ангелов. Однако эта плита могла быть изготовлена и как так называемое символическое надгробие, в память об умершем, прах которого, как и прах всех последующих Великих магистров, был захоронен в склепе, накрытом плитой Дитриха фон Альтенбурга. Выделяется плита магистра Генриха фон Плауэн — скромной формы, простая, надпись на которой просто сообщает о смерти брата Генриха фон Плауэна, без упоминания его прежней или последней должности (на момент смерти он был пфлегером замка Лохштедт).

 

Капелла св. Анны. Мариенбург. Почтовая открытка. 1910-1920-е гг.

 

С утратой Мариенбурга и переносом столицы Ордена в Кёнигсберг местом упокоения Великих магистров стал собор на о.Кнайпхоф. Всего в крипте собора нашли упокоения пятеро магистров и последний Великий магистр, ставший в ходе секуляризации Ордена и признания вассалитета от Польши герцогом, Альбрехт фон Бранденбург-Ансбахский похоронен у восточной стены высокого хора (Dethlefsen, 1912).

 

Хор кёнигсбергского собора. Эпитафия герцога Альбрехта и вход в крипту. 1930-е гг.

 

Представленный материал, хотя и является довольно скудным, позволяет констатировать, что способы увековечения памяти тевтонских рыцарей в Пруссии менялись вместе с изменениями в самой общине и менталитете братьев.

 

 

 

 

Источники и литература:

GStA PK, Ordensfolianten.

GStA PK, Pergamenturkunden.

Joachim E. Das Marienburger Tresslerbuch der Jahre 1399–1409. Königsberg, 1896.

Pietkiewicz D. Kronika oliwska. Źródło do dziejów Pomorza Wschodniego z połowy XIV wieku. Malbork, 2008.

Monumenta boica. Vol. XV. München, 1787.

Perlbach M. Die Statuten des Deutschen Ordens. Halle, 1890.

Scriptores Rerum Prussicarum. Die Geschichtsquellen der Preussischen Vorzeit bis zum Untergange der Ordensherrschaft. Erster Band. Hrsg. Theodor Hirsch, Max Töppen, Ernst Strehlke. Leipzig, 1861.

Ziesemer W. Das grosse Ämterbuch des Deutschen Ordens.  Danzig, 1921.

Ziesemer W. Das Marienburger Ämterbuch. Danzig, 1916.

Angenendt A. Geschichte der Religiosität im Mittelalter. Darmstadt, 1997; 2009.

Arnold U. Die Deutschordensnekrologien von Alden Biesen und Mergentheim // Quellen kirchlicher Provenienz: neue Editionsvorhaben und aktuelle EDV-Projekte ; Editionswissenschaftliches Kolloquium 2011. Torun, 2011.  S. 145-59.

Arnold U. Die Hochmeister des Deutschen Ordens 1190-1994. Marburg, 1998.

Azzola F.K. Steinplatte mit Kreuz aus der Danziger Ordensburg, 14. lahrhundert // 800 lahre Deutscher Orden. Ausstellung des Germanischen Nationalmuseurns. Gütersloh-München, 1992. S. 22-3.

Dethlefsen R. Die Domkirche in Königsberg i. Pr.: nach ihrer jüngsten Wiederherstellung. Berlin, 1912.

Dobry A. Płyty i pomniki nagrobne w zbiorach Muzeum Zamkowego w Malborku. Malbork, 2005.

Grupa M., Kozłowski I. Katedra w Kwidzynie — tajemnica krypt. Kwidzyn 2009.

Helms S. Luther von Braunschweig. Der Deutsche Orden in Preußen zwischen Krise und Stabilisierung und das Wirken eines Fürsten in der ersten Hälfte des 14. Jahrhunderts. Marburg, 2009.

Hochleitner J., Mierzwiński M. Kaplica św. Anny na Zamku Wysokim w Malborku: dzieje, wystrój, konserwacja. Malbork, 2016.

Józwiak S., Trupinda J. Organizacja zycia na zamku krzyzackim w Malborku w czasach wielkich mistrzów (1309–1457). Malbork, 2007; 2011.

Jurkowlaniec T. Mittelalterliche Grabmäler in Preußen // Ecclesiae ornatae. Bonn, 2009. S. 177-219.

Kwiatkowski K. Wojska zakonu niemieckiego w Prusach 1230-1525. Toruń, 2016.

Perlbach M. Deutsch-Ordens-Necrologe // Forschungen zur deutschen Geschichte. Bd. 17. Göttingen, 1877. S. 357-72.

Ratajczak K. Czy w Zakonie Krzyżackim funkcjonował ceremoniał pogrzebowy? // Środowisko pośmiertne człowieka, Funeralia Lednickie, Spotkanie 9. Poznań, 2007. S. 419-26.

Toeppen M. Geschichte der preußischen Historiographie. Berlin, 1853.

 

 

 

Опубликовать в Facebook
Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники
Опубликовать в Яндекс

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Решите уравнение *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.