Цветная открытка, выпущенная лейпцигским издательством «Д. К. Тринкс и Ко.» (Deutscher Kunstverlag Trinks & Co.), существовавшим в Германии довольно продолжительное время — с 1907 по начало 1950-х годов. На первый взгляд, открытка с совершенно заурядным сюжетом — Кёнигсберг, Кайзер-Вильгельм-Плац и Королевский замок — ничего интересного в ней нет. Но это не совсем так. Рассмотрим её внимательнее.
Во-первых (но это не самое главное), открытка имеет эмбоссирование (тиснение) по периметру изображения. Тиснение не сильно заметно на лицевой стороне, но довольно отчётливо видно на обороте.
Во-вторых (и вот это-то самое интересное), при печати открытки издатель использовал два процесса — машинный и ручной. Само изображение напечатано процессом цветной фототипии. Основные цвета (красный, желтый, синий) нанесены машинным способом на офсетном прессе. А вот небо (присмотритесь, насколько необычным оно выглядит) раскрашено вручную, с помощью трафарета.
Казалось бы, ручное раскрашивание должно увеличивать стоимость открытки в сравнении с полностью механизированным процессом. Но опытный «трафаретчик», набивший руку на однотипных операциях, был способен раскрашивать за смену весьма значительное количество открыток. Основной проблемой была не скорость раскрашивания открытки, а довольно продолжительное время, требующееся для полного высыхания нанесённой вручную краски.
Кое-где небо «налезает» на основное изображение, чего, конечно же, не могло бы случиться при полностью автоматизированной печати.
А теперь ответ на очевидный вопрос «зачем нужно было раскрашивать небо вручную?». Да затем, чтобы открытки отличались от продукции конкурентов. Во все времена есть люди, не желающие приобретать масспродукт. И здесь открытки «Тринкс и Ко.» со своей «фишкой» в виде непрозрачного неба весьма необычного оттенка, явно выделялись среди других. Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что открытки-«раскраски» выпускали не одно, и даже не два издательства (к примеру, вручную раскрашивали почтовые открытки в одном из крупнейших немецких издательств Штенгель и Ко.). При этом каждое из них старалось найти нечто своё, особенное. Просто не всем удавалось это так же хорошо, как у «Тринкс и Ко.».
Ниже пара примеров открыток с буквально идентичным сюжетом (издатели на этих открытках не указаны), напечатанных полностью машинным способом:
И теперь handmade открытки от «Тринкс и Ко» с раскрашенным вручную небом (как говорится, почувствуйте разницу!):
Поскольку в 1914-1915 годах Гумбиннен оказался в гуще боевых действий, город и его окрестности были «богаты» на памятники и захоронения, напоминающих о тех печальных событиях.
В этой заметке мы рассмотрим захоронения и памятники на территории города Гумбиннена (Гусева). Захоронениям и памятникам Первой мировой в крайсе (районе) Гумбиннен будет посвящена отдельная заметка.
Захоронения
Всего в Гумбиннене за период сражений Первой мировой войны в Восточной Пруссии образовалось два крупных захоронения. Данные о количестве захороненных на территории города павших воинов разнятся. На основе списков Народного союза Германии по уходу за могилами (Volksbund Deutsche Kriegsgräberfürsorge) и данных, приведённых Максом Дёненом (Max Dehnen, Der Kriegsgräber in Ostpreussen von 1914/15), примерные цифры захороненных выглядят следующим образом:
Русские – 194 человека
Немцы – 390 человек
Австрийцы – 2 человека
Румыны – 2 человека.
Первые захоронения производились на Старом городском кладбище (Altstädtischen Friedhof) на Меельбекштрасе (Meelbeсkstrasse, сейчас ул. Школьная) — которое возникло ещё в конце 18 века. Территориально кладбище делилось на три основных участка:
— евангелическо-лютеранской общины;
— евангелическо-реформистской общины;
— сельской общины Норучачен (Norutschatschen, ныне эта территория находится в городской черте г. Гусева)
Было ещё два небольших участка:
— еврейской общины;
— воинские захоронения.
Первыми захороненными на Старом кладбище были погибший в приграничных столкновениях 10 августа 1914 г. пехотинец Тиллак из 43 пехотного полка (Musk. Tillack, Inf. R.43), а также погибший в первом крупном боевом столкновении под Шталлупёненом (Stalupönnen, сейчас Нестеров) 17 августа 1914 года ефрейтор Клинкуш из 3 гренадёрского полка (Gefr. Klinkusch vom Gren. R.3.).
Последующие боевые столкновения принесли новые потери, соответственно, на кладбище появились новые могилы.
После Гумбинненского сражения 20 августа 1914 года были захоронены 17 немецких воинов, а после сентябрьских столкновений у Роминтской пущи – 4 немецких воина.
Также после сентябрьских сражений появляются первые русские могилы – 15 человек, вероятнее всего, павших в сражении за вокзал и сам Гумбиннен.
Примерно тогда же, осенью, на кладбище создается так называемая «почётная часть» (Ehrenteil auf dem Altstädtischen Friedhof), чтобы как-то выделить воинские захоронения из общей массы.
Последним захороненным воином на Старом кладбище в период боевых столкновений был лейтенант Арнике из запаса 5-го драгунского полка (Leutn. Arnicke Res.Drag. R.5.).
К концу осени 1914 года Старое кладбище уже не могло вместить всех погибших. Властями города был выделен новый участок для воинских захоронений в тот момент на окраине города, на Зодайкерштрасе (Sodeikerstrasse, сейчас ул. Красноармейская и Молодёжная). Это захоронение получило название Воинское кладбище (Kriegerfriedhof) или Кладбище героев (Heldenfriedhof). Первые захоронения там появляются на нём с конца октября-начала ноября 1914 года. Первыми захороненными были фузилёр из 33-го фузилерного полка Рормозер (Füs. Rohrmoser vom Füs. R.33) и унтер-офицер ландверного полка пехоты №33 Шемионек (Uffz. Schemionek vom Landw. Inf. R.33). Затем были похоронены гренадеры восточно-прусских полков, погибшие 9 ноября 1914 года в столкновении у Роминтской пущи.
О времени появления на Воинском кладбище первых русских могил сведений нет. Доподлинно известно, что 142 русских воина были захоронены со всеми воинскими почестями в феврале 1915 года.
По окончании боевых действий в Восточной Пруссии хоронить на кладбищах продолжали умерших в госпиталях или в плену. После войны на Воинском кладбище последнее пристанище обретали и гражданские лица, а потому кладбище получило второе название — Новое кладбище (Neuer Friedhof), однако его часть с воинскими захоронениями продолжала носить название «Кладбища героев». Тогда же у входа на кладбище была построена часовня.
Общее количество захороненных на гумбинненских кладбищах следующее:
Старое городское кладбище – 17 русских и 44 немецких солдат и офицеров;
Кладбище героев — 177 русских и 346 немецких погибших, а также 2 румынских и 2 австрийских воина, видимо, умерших в плену.
Созданный в конце 1919 года Народный союз Германии по уходу за воинскими захоронениями поддерживал на кладбищах порядок. Жители Гумбиннена ежегодно приносили к памятникам и могилам цветы и венки. На братских могилах были установлены бетонные кресты и надгробья. У входа на Новое кладбище, рядом с капеллой, установили памятник с текстом:
Heldenfriedhof Gumbinnen
Hier ruhen
530 Krieger
Sie starben
fuer ihr Vaterland
(«Кладбище героев Гумбиннен.
Здесь покоятся 530 воинов.
Они погибли за свое Отечество»).
По окончании Второй мировой войны судьба захоронений сложилась трагически. В 1960-х Старое кладбище было срыто, а территория перепланирована под парк. И лишь в 2000 году на предположительном месте воинского захоронения был установлен камень с православным и латинским крестами. В 2013 году у камня был установлен крест, а в 2014 году территория предполагаемого места захоронения была полностью благоустроена, установлены два креста и информационная табличка.
Территория же Нового кладбища была в большей степени застроена жилыми домами и уцелела лишь часовня, переданная католической общине города.
Ещё одно небольшое захоронение было в саду у гарнизонного лазарета (Grabanlage im Garten des Garnisonlazaretts), где были захоронены 5 немецких воинов из ландверных полков.
Памятники
Будучи гарнизонным городом, Гумбиннен имел на постоянной приписке несколько полков: фузилёрный, уланский и артиллерийский. Все эти полки принимали участие в Первой мировой войне. И в последствии были установлены памятники, посвящённые памяти павших полковых товарищей.
33-й фузилёрный полк
Памятник павшим в Первой мировой товарищам фузилёрного полка (Fusilier Regiment Graf Roon 33) был установлен на променаде вдоль реки Писсы 16 октября 1921 г0да. Памятник представлял собой массивный резной куб с изображением креста наверху.
Надпись на памятнике гласила:
1914-1918
Ihren im Weltkriege
gefallenen Kameraden
zum ewigen Andenken errichtet
von Kameraden des ehemaligen
Fusilier Regiment Graf Roon
(Ostpr.) Nr. 33.
(«1914-1918
Павшим в Мировую войну товарищам
на вечную память
от сослуживцев бывшего
восточно-прусского фузилёрного полка граф Роон
№ 33»).
И на обратной стороне небольшое уточнение о количестве погибших полковых товарищей:
102 Offiziere, 3152 Unteroffiziere
und Mannschaften
liessen ihr Leben für ihr
Vaterland
(«102 офицера, 3152 унтер-офицеров
и рядовых отдали свои жизни
за Отечество»).
После окончания Второй мировой войны памятник не сохранился. Уцелело его основание и долгое время на местности прекрасно читался насыпной холм, на котором стоял памятник.
В 2014 году на этом месте был воздвигнут посвящённый Первой мировой российский памятник «Штыковая атака».
1-й полк полевой артиллерии
Памятник памяти павших в Первой мировой полковых товарищах полевой артиллерии принца Августа Прусского полка №1 (Feldartillerie-Regiment Prinz August von Preussen (1 Lithauisches) стоял в Гумбиннене на Dammpromenade на берегу Писсы.
Интересен он был тем, что венчала памятник фигура взлетающего прусского орла, что более характерно для памятников, посвящённым франко-прусской войне.
На памятнике имелась надпись:
Dem Andenken
der im Weltkriege gefallenen
Regimentskameraden
gewidmet von der Offizieren,
Unteroffiziere und Mannschaften
des Feld-Artillerie Regiments
Prinz August von Preussen
(1. Lith. Nr. 1)
(«Памяти павшим
в Мировую войну
полковым товарищам, офицерам,
унтер-офицерам и рядовым
полевой артиллерии
принца Августа Прусского полка
(1 Литовского № 1)»).
Установлен памятник был, по всей видимости, в самом начале 1920-х годов, т.к. на карте 1924 года он уже отмечен. Простоял до наступления советских времён.
Послевоенное увековечивание героев Великой Отечественной войны в именах улиц коснулось и Гусева. Бывшую Linden- (Hindenburg-) strasse переименовали в улицу имени Зои Космодемьянской. А позже на этой улице решили установить ей и памятник. Место было подобрано неплохое, напротив «штаба дивизии», бывшего районного управления (крайсхауса). А основание (плиты) от немецкого полкового памятника и стало постаментом памятника З. Космодемьянской.
В 2013 году, в период реконструкции улицы и памятника, плиты основания были демонтированы, а памятник перенесён. Место где изначально находился памятник было благоустроено и к настоящему времени никаких следов не осталось.
Но был у этого полка ещё один памятник, установленный в 1930-е годы у новых артиллерийских казарм на бывшей Эрих-Кох-штрассе (сейчас ул. Советская). Это был обработанный полевой камень с изображением железного креста и следующей надписью:
Den Gefallenen
des
Feldartl. Regts. Nr.1
Prinz August
von Preussen
zum Gedächtnis
1914-1918
(«Памяти павших
полевой артиллерии полка № 1
имени принца Августа Прусского
1914-1918»).
До нашего времени памятник не сохранился, сейчас на его месте находятся теплицы.
8-й уланский полк
Полковой памятник погибшим из 8-го уланского полка (Ulanen Regiment Graf Dohna 8) находился, как и предыдущие, на берегу Писсы, напротив современного городского Дома Культуры. Он представлял собой обработанный полевой камень с короткой надписью, заключенной в медальон:
Den
gefallenen
Kameraden
in Dankbarkeit
und Treue
Die ehemaligen
Dohna-Ulanen
(«Павшим товарищам
с благодарностью и верностью
бывшие уланы полка Дона»).
Как и все предыдущие, этот памятник не сохранился, и даже не представляется возможным определить место, где он был установлен.
Был ещё памятник членам спортивного клуба, погибшим в годы Первой мировой войны. Он был установлен возле спортивного клуба, где тренировались футбольные команды «Пруссия 07» и «Литва 09». На памятнике памятнике были указаны поимённо с датой гибели все погибшие члены клуба. До наших дней памятник не сохранился, и на месте, где он стоял, не осталось никаких следов.
И ещё один памятный знак, напоминающий о погибших в Первой мировой — мемориальная табличка в мужской гимназии Фридрихсшуле (Friedrichschule, ныне Гусевский агропромышленный колледж). На лестничной площадке между первым и вторым этажами на главной лестнице висела мемориальная доска, где были перечислены погибшие на войне преподаватели и ученики гимназии.
В моём архиве есть фотографическая карточка, на которой изображены два мальчугана лет 5-7, настороженно глядящих в объектив фотоаппарата. Фотография весьма пожилая. Думаю, что снята она лет 130 назад, не меньше. Заинтересовало же меня в ней, собственно, то, что сделана она в фотоателье Франца Гутцайта (Franz Gutzeit) из Велау (сейчас Знаменск Калининградской области). Как и во многих других городках Восточной Пруссии, в Велау с его не таким уж и большим по нынешним меркам населением (между 1880 и 1910 годами число его жителей не превышало 5500 человек) было несколько фотоателье. Об одном велауском фотографе и издателе открыток (а также владельце магазина писчебумажных товаров) Артуре Карле можно почитать в этой заметке. На реверсе фотографий Франца Гутцайта, как и любого уважающего себя фотографа тех времён в любой стране мира, указан адрес его ателье — Kirchensteig 273. На имеющихся в моём распоряжении планах Велау улицы с таким названием нет. Более того, меня смущал номер дома — 273, слишком большой, как мне казалось, для улицы маленького провинциального городка.
Благодаря помощи пани Дануты Тиль-Мелерской (Danuta Thiel — Melerska), хозяйки проекта «Лексикон фотографов», удалось выяснить кое-какие детали.
Примерно до 1886 года в всех немецких городах (соответственно, и в Восточной Пруссии) нумерация домов была сплошной. То есть, вновь построенный дом, вне зависимости от того, на какой улице он находился, получал следующий порядковый номер. (Иными словами, на момент появления фотоателье Франца Гутцайта в Велау было по меньшей мере 273 дома). После 1886 года появился новый порядок нумерации: порядковые номера стали присваивать домам уже на каждой конкретной улице. И лишь в 20-30-х годах прошлого века сплошная нумерация домов на улицах сменилась нумерацией на чётные и нечётные номера по сторонам улицы.
Франц Гутцайт основал своё ателье в Велау примерно в 1883 году (то есть ещё до того, как сплошная нумерация домов в городе сменилась уличной нумерацией), отсюда и такой большой номер дома на, скорее всего, небольшом проулке возле кирхи Св. Якоба в Велау. На позднейших планах название Kirchensteig вовсе отсутствует, зато есть Kirchenstrasse (возможно, из-за перепланировки, а возможно, попросту дома на Kirchensteig получили новый адрес на Kirchenstrasse). Ну и последнее, что хотелось бы добавить о Гутцайте: у фотографа было ещё одно ателье в Лыке (Lyck, сейчас Ełk в Польше).
Фотоателье на Кирхенстейг в Велау имел ещё один фотограф — Оскар Биттрих (Oscar Bittrich).
Его ателье располагалось в доме № 2 по Кирхенстейг. Очевидно, что уже произошла смена сплошной нумерации нумерации домов в городе на уличную нумерацию. Таким образом, фото сделано не ранее 1886 года.
В «золотой век» открытки одним из излюбленных открыточных мотивов были курорты и курортная жизнь (впрочем, и сейчас «жизнь загорающих» часто становится сюжетом почтовых открыток) . Но разглядывая открытки, изданные 100 — 120 лет назад, нельзя не заметить существенные отличия в том, как и в чём отдыхали люди на морском берегу.
Ласковое летнее солнце, игривое море, нежный южный песок – большинство современных людей не представляют свой отпуск без этих важных составляющих. Одни едут к морю в поисках незабываемых впечатлений, другим просто необходим шоколадный загар, а третьи обожают купаться. Пляжный отдых стал целой отраслью индустрии, со множеством своих тонкостей и секретов. Стильные купальники, специальная обувь для прогулок по песчаному берегу, изысканные парео, солнечные очки, шляпы – современным потребителям доступен необъятный ассортимент продукции, так или иначе связанной с летним отдыхом вблизи водоема.
Сложно представить, что еще несколько столетий назад одежда для купания практически ничем не отличалась от повседневных нарядов, а большинство пляжей были заполнены так называемыми купальными машинами. Попробуем проследить за тем, как менялись стандарты пляжного отдыха, из века в век приближаясь к облику современных курортов.
Курортная жизнь до XХ века
В большинстве стран Европы приличные дамы не купались и не загорали. Подобные занятия считались непристойными, подходящими, в крайнем случае, для бедных крестьянок. Богатые семьи имели собственные купальни – именно в них представители высших слоев общества укрывались от зноя и проводили гигиенические процедуры. Во времена Людовика XIV мужчины и женщины спасались от жары, прогуливаясь вдоль береговой линии. При этом они оставались в традиционных многослойных нарядах и обуви на каблуке. Спустя некоторое время жена Наполеона III Евгения Монтихо ввела моду на отдых под зонтиком: «загорающие» надевали чуть менее объемные одежды и усаживались в специальные пляжные кресла. Те, кто испытывал очень сильное желание окунуться в воду, делали это в тех же нарядах, в которых пришли на пляж, или просто ходили босиком по мелководью. Стоит отметить, что придворные платья мало подходили для купания и, естественно, доставляли отдыхающим множество неудобств. Да и в целом, вплоть до конца XIX века люди купались, в основном, не для удовольствия, а исключительно по медицинским показаниям. В частности, считалось, что морские купания полезны от болезней горла. Кроме того, в некоторых местах не то что купание, но и простое нахождение на берегу моря было запрещено.
Купальные машины XVIII—XIXвеков
Первую декаду XVIII века принято считать началом эпохи морских купаний. В Британии и её колониях, Германии, Франции и США этот период ознаменовался появлением первых купальных машин.
Долгое время считалось, что первая купальная машина появилась в 1750 году, а первенство в её изобретении приписывалось некоему Бенджамину Билу (Benjamin Beale), перчаточному мастеру из графства Кент. Но сейчас установлено, что Бил лишь усовершенствовал купальную машину, соорудив в её задней части навес из ткани, получивший название «капюшон скромности». Сами же купальные машины появились в Англии парой десятков лет раньше.
Итак, купальные машины представляли собой небольшие домики, расположенные на берегу моря и закрывающие купающихся от глаз прохожих. Подобные конструкции имели брезентовые или деревянные стенки, а также раздвижной козырек. Человек входил в купальную машину еще на берегу, не снимая свой повседневный наряд. Затем машину перевозили в море – как правило, для этого использовались лошади. Сняв платье и надев специальный костюм, дама – а купальными машинами пользовались, по большей части, именно представительницы прекрасного пола – из купальной машины по лесенке спускалась прямо в воду и могла спокойно плавать, не опасаясь того, что ее могут увидеть «в непристойном виде».
Вот как описывается интерьер купальной машины середины позапрошлого века:
«Интерьер выкрашен белоснежной эмалью. На одной половине комнаты в полу проделаны отверстия для стока воды с мокрой одежды. Другая половина небольшой комнаты покрыта зеленым японским ковриком. В одном углу находится просторная зелёная шелковая сумка, выстланная внутри резиной. В неё бросают мокрый купальный костюм. На стенах развешаны большие зеркала, под которыми устроены полочки, уставленные различными туалетными принадлежностями. Есть крючки для полотенец и халата. В одном углу присутствует небольшое квадратное сидение, поднятая крышка которого открывает шкафчик для хранения чистых полотенец, мыла, парфюмерии и т.д. Повсюду развешаны украшения из белых кружев и зелёных лент.»
Окончив «водные процедуры», купальщица возвращалась в машину и поднимала флажок, установленный на ее крыше. Этот своеобразный сигнал свидетельствовал о том, что отдыхающая готова возвращаться на берег. Многих представительниц высшего сословия во время купания сопровождали помощницы и помощники: они помогали своим хозяйкам переодеваться и передвигали купальную машину в нужном направлении. Кроме того, помощники следили за безопасностью купающихся и выручали их в случае внезапного появления сильного течения.
Мужчины тоже пользовались купальными машинами, хотя и могли позволить себе показаться на берегу моря в специальном костюме для плавания. Если для женщин это считалось очень неприличным, то к сильной половине человечества требования были куда менее жесткими. Отдыхать на пляже мужчинам и женщинам полагалось в разное время и в разных купальных машинах. Одежда, предназначенная для плавания, была длинной и непрозрачной.
«Пляжные корзины»
«Пляжные корзины» (нем.- Strandkorb) — непременный атрибут немецкого побережья Северного и Балтийского морей, были изобретены Вильгельмом Бартельманном (Wilhelm Bartelmann) из Ростока в 1882 году и представляли собой плетёное из лозы кресло с навесом. Первоначально, такое кресло с навесом предназначалось для одного человека, затем Бартельманн начал производить и двухместные варианты. «Пляжные корзины» должны были защищать отдыхающих от ветра, солнца и песка, а также создавать видимость уединённости и скрывать сидящих в ней от посторонних взоров.
Буквально сразу же «пляжные корзины» стали страшно популярными, и уже в 1883 году в Травемюнде появилась первая контора по сдаче их в прокат для туристов. Со временем «пляжные корзины» завоевали весь мир. В 2007 году для встречи «большой восьмёрки» была создана многоместное кресло, в котором лидеры государств-участниц встречи не преминули попозировать перед объективами фотожурналистов.
На курорте Кранц (сейчас Зеленоградск), к примеру, пляжные корзины в 1941 году можно было взять напрокат начиная с 1 мая. Приоритет при этом имели инвалиды войны, военнослужащие в отпуске, многодетные матери и пациенты с предписанием от врача (ничего не напоминает?). Цены на прокат были фиксированными, но при этом зависели от конкретного пляжа: на восточном и центральном пляжах дневной тариф составлял 1 рейхсмарку за двухместную корзину, на западном же пляже такую же корзину можно было арендовать за 80 пфеннигов. Недельная аренда составляла 6 и 5 марок соответственно.
Купальные костюмы
Если в XVIII веке большинство женщин купались обнаженными, то к началу XIX столетия в обиход вошли первые купальники. Они представляли собой простые платья с длинными рукавами. Одежда закрывала практически все тело, на ноги надевались чулки, а на голову – шапочка. В качестве обуви использовались высокие ботинки со шнуровкой. Как правило, в купальных костюмах повторялись модные тенденции определенного времени. Так, широкие юбки имели форму пышного кринолина. Чтобы ткань не всплывала, к ней пришивали небольшие грузики.
Позже стали появляться более удобные в использовании «турецкие» штаны, которые дополнялись удлиненным жакетом. Такие костюмы изготавливались из плотной фланели и при намокании становились невероятно тяжелыми. Поэтому вскоре на смену длинным шароварам пришли более узкие панталоны. Их использовали вместе с короткими шерстяными платьями, выполненными, как правило, в темно-синем или черном цвете. На ноги надевали чулки, а на голову – красивую широкополую шляпу. Для купания предусматривалась специальная обувь: это были плотные шерстяные носки на толстой подошве. Более привычные нам обтягивающие модели купальников вошли в моду лишь в 1920-х годах. Они изготавливались из тонкого трикотажа и состояли, как правило, из коротких брюк и рубашки.
Совместные пляжи и бикини
Первые совместные пляжи появились в Британии в 1910 году. Тогда же люди начали отказываться от неудобных купальных машин. После Первой моровой войны подобные конструкции исчезли практически повсеместно. Они использовались лишь самыми пожилыми европейскими купальщиками, а также пуританами в США. Первый нудистский пляж появился в 1925 году во Франции. В Советском Союзе место отдыха для нудистов было организовано в Крыму, неподалеку от Казантипа.
В Кранце разделение пляжей по гендерному признаку нашло своё отражение даже в названиях улиц. В городе имелись Даменбадштрассе (улица Дамского пляжа, сейчас ул. Володарского) и Херренбадштрассе (улица Мужского пляжа, сейчас ул. Крымская). Была даже улица с незатейливым названием Даменбадаусгангштрассе, что можно перевести как улица Выхода с дамского пляжа (сейчас это 2-й Октябрьский переулок).
Считается, что моду на загар ввела Коко Шанель, которую поддержала ее близкая подруга и любимая многими певица Марти Давелли. Постепенно, сантиметр за сантиметром пляжные костюмы становились все более «скупыми», встречая при этом серьезное порицание со стороны общественности. Тем не менее, в 1946 году французский модельер Луи Реар представил на своем показе первые купальники-бикини (название для купальников было позаимствовано у атолла в Тихом океане, где США провели испытания ядерной бомбы). Коллекция дизайнера произвела неизгладимое впечатление как на публику, так и на самих моделей, которым предстояло демонстрировать наряды. Тем не менее, открытые купальники заняли прочные позиции на мировых подиумах и полках современных магазинов.
Подглядывание за переодевающимися купальщицами на дамских пляжах стало довольно распространённым сюжетом для почтовых открыток начала прошлого века.
Камень с надписью «Voss 1848» был установлен в Роминтской пуще в 97 квартале лесничества Шельден/Schelden (Сосновка). Он является старейшим памятным камнем Роминты. К сожалению, о самом лесничем Фоссе сведения чрезвычайно скудны. Не известны ни его годы жизни, ни даже его имя.
На 1848 год Фосс служил смотрителем леса в надлесничестве Варнен/Warnen (Озерки).
В его личном деле имелась следующая запись:
«При незначительной теоретической подготовке имеет хорошие практические знания».
В 1850 году Фосс вышел в отставку. Таким образом, памятный камень был установлен ещё когда Фосс служил лесником.
Координаты:
54°22’14.7″ N 22°26’15.5″ E
Также его именем была названа просека — Voss-Gestell. Сейчас это разбитая лесовозами грунтовка. Вот на обочине этой грунтовки и лежит камень. Он отличается от всех остальных камней Пущи. Во-первых, лаконичностью надписи (камень установлен в честь лесника, но кроме фамилии и даты на нём больше ничего нет), а во-вторых, тем, что сам камень практически не подвергался обработке. Складывается впечатление, что был найден валун с более или менее ровной гранью, и на этой грани и была выбита надпись-посвящение.
Камень не обозначен на топокарте масштаба 1:25000. Возможно, карта, на которую нанесено его местоположение, нам пока еще не попалась.
Было бы замечательно, если бы этот камень-патриарх был поднят и поставлен на своё законное место, находящееся в полутора метрах от того, где он лежит сейчас.
UPD. Совместными усилиями сотрудников Виштынецкого природного парка и авторов сайта «Открытка из Восточной Пруссии» камень установлен на прежнее место. Подробности тут (с картинками) и тут.
Подборка фотографий, почтовых открыток и другого иллюстративного материала, касающегося истории кёнигсбергского (и калининградского) трамвая. Часть материалов собрана на просторах всемирной паутины. Принадлежность и авторство многих изображений сейчас определить сложно,. Подборка будет постепенно пополняться.
Буду признателен за комментарии и помощь в датировке и привязке к местности некоторых снимков.
В Роминтской пуще, хоть и была она заповедником для императорской, а позже и имперской охоты, находилось несколько отелей и гостевых домов, турбаз и домов отдыха.
Изначально охотничьи сторожки, вокруг которых потом образовались населённые пункты Ягдбуде, Теербуде (Роминтен), позиционировались как места, где властные особы и их гости могли остановиться на ночлег. Также в живописных местах Роминты устанавливались беседки для отдыха.
Мы уже приводили описание Лукануса охотничьей сторожки в Теербуде:
«Это возведённый на холме охотничий дом, отделанный толстыми досками и окружённый галереей, построенный незадолго до начала правления курфюрста Фридриха-Вильгельма II неподалёку от Кияутен (сейчас Смирново). Также здесь жил лесничий, а в июле 1612 г. на несколько дней останавливался курфюрст Иоганн Сигизмунд. Внизу под горой жили смотрители, лесные охранники, а также находился длинный хлев для лошадей».
Во время правления кайзера Вильгельма II его многочисленные гости останавливались в охотничьем замке Роминтен, а также соседствующих специальных гостевых домах, выстроенных в едином с замком норвежском стиле (или, как его сейчас называют — «стиле драконов»).
Отель «У оленей»
По неподтверждённым данным отель был открыт ещё до строительства Императорского охотничьего замка. Сначала он назывался просто «Kaiserhotel», но позже получил название «Zum Hirschen» (У оленей). В отличии от большинства подобных построек в пределах Пущи отель представлял собою кирпичное оштукатуренное здание с верандами, летним кафе и многочисленными хозяйственными постройками.
Большой обеденный зал, оформленный оленьими рогами и картинами на охотничью тематику, а также посуда с изображениями кайзеровского охотничьего замка, — всё это должно было создавать для гостей охотничье-романтическое настроение.
В период между двумя мировыми войнами отель «У оленей» пользовался большой популярностью среди приезжающих в Роминту на экскурсии и отдых гостей.
Рекламу отеля можно было встретить в различных путеводителях и туристических буклетах.
Последним управляющим этого отеля долгое время была фрау Грете Шебсдат. После войны здание было разрушено, единственным напоминанием о нём служат фрагменты посуды с изображением охотничьего замка.
Дом отдыха «Мариново»
В конце XIX века на западном берегу озера Мариново (Marinowosee) была построена небольшая беседка. Впоследствии это место получило название «чайный домик принцессы Луизы», вероятней всего в честь дочери кайзера Вильгельма II Луизы-Виктории. Это было одно из любимейших мест отдыха кайзера.
В начале 1920-х годов на северо-восточной оконечности озера был открыт дом отдыха, названный по аналогии с озером «Kurhaus Marinowo».
Особенностью это дома отдыха было здание кафе, стоящее на сваях прямо у берега озера. Также на пригорке находилось большое круглое здание танцзала, опоры которого до сих пор видны на местности.
Оборудованная мостками и пирсами зона для купания, прогулочные зоны и достопримечательности времён кайзера сделали это место популярным среди немецких туристов.
«Kurhaus Marinowo» был излюбленным местом отдыха гумбинненских толстосумов, а впоследствии и офицеров люфтваффе, чей штаб находился под Гольдапом.
После войны постройки дома отдыха были разрушены, здание на сваях сгорело, но в 1980-х годах на этом живописном месте возникла турбаза, существующая до сих пор.
Напротив дома отдыха «Kurhaus Marinowo», через дорогу, находился типичный сельский гостевой дом «Роминтский привал» («Rominter Rast»), подобные которому были в большинстве посёлков Пущи — Gross Rominten, Schwentischken, Schuiken, Jagdbude и других.
В наше время подобные гостевые дома в сельской местности относят к разряду агротуристики. Рассчитанные на небольшое количество проживающих, с кухней, специализирующейся на местных блюдах, такие гостевые дома существовали в большинстве посёлков не только Восточной Пруссии, но и по всей Германии, и мало чем отличались друг от друга.
Дом отдыха «Хох Роминтен»
На окраине посёлка Макунишкен (Makunischken, сейчас Токаревка), у самой границы Роминтской пущи, располагался дом отдыха «Хох Роминтен» (Kurhaus Нoch Rominten).
Расположившийся на открытой возвышенности окружённой лесом, гостевой дом имел интересную достопримечательность — обзорную вышку высотой более 10 м, с которой открывался живописный вид на Пущу, а также близлежащие окрестности, к примеру известный железнодорожный мост через реку Красная.
Ещё один известный дом отдыха находился на берегу озера Гольдап, в местечке Шиллиннен (ныне Польша), напротив одноименного лесничества.
Немногочисленные фотографии дают представление об общем виде этого дома отдыха. Однако никакой информации ни о его хозяевах, ни о дате возникновения обнаружить не удалось.
Небольшой пансион «Sonnenhof» (Солнечный двор) существовал на окраине посёлка Нассавен, у одноимённого озера. Владелицей пансиона была госпожа Вальтер.
Отдельного упоминания заслуживают молодёжные хостелы-турбазы (Jugendherberge), целая сеть которых появилась в Германии начиная с конца XIX века под эгидой Немецкого молодёжного движения (Jugendbewegung) в целях развития молодёжного патриотического туризма. Таких турбаз было открыто довольно много. Две молодёжные турбазы существовали и в Пуще. Одна из них — Jugendherberge mit Russenbrucke — располагалась на окраине Гольдапа, вторая — Jugendherberge im Trakehner Hof — находилась в Роминтен.
В общем итоге видно, что с конца XIX века Роминта была довольно популярным местом отдыха среди жителей Восточной Пруссии и её гостей. Интересная ситуация была с озером Виштитер (Виштынец): популярное в наше время место отдыха, с большим количеством турбаз, окрестности Виштитера у немцев не пользовалось такой популярностью. В существовавших около озера посёлках, по всей вероятности, имелись гостевые дома, но никаких отелей или домов отдыха на его берегах не было. А само озеро использовалось большей частью в качестве объекта для рыбной ловли.
Что мы имеем в настоящий момент?
Ситуация практически не изменилась, и в наше время Роминтская пуща популярное и излюбленное место отдыха жителей Калининградской области.
Турбазы на озёрах Виштынец и Мариново, гостевые дома в посёлках Краснолесье, Токаревка, Дмитриевка и других, туристические пешие и велосипедные маршруты, сплавы на байдарках, — всё это ежегодно привлекает тысячи туристов и отдыхающих в Роминтскую пущу.
Пожалуй, не найдется ни одной страны, у которой не было бы своего персонифицированного национального символа. Символом США является дядя Сэм, известный всем по агитационному плакату времен Первой мировой войны, призывающему добровольцев вступать в американскую армию. Символ Британии — толстый простак-фермер Джон Булль. Символом Швейцарии еще с конца XVII века служит аллегорическая фигура Гельвеции. У Франции сразу два подобных символа — галльский петух и Марианна, молодая девушка во фригийском колпаке (вспомним картину Делакруа «Свобода на баррикадах»). Символом нашей страны уже несколько сотен лет является русский медведь (ну или Иванушка-дурачок, если кому не нравятся животные). Германию символизирует аллегория, называющаяся (внимание!) Германия, в виде молодой женщины, часто с поднятой рукой. Во времена Германской империи фигура Германии была очень популярной и печаталась, в том числе, на почтовых марках. Ещё одним символом Германии-страны является немецкий Михель — Deutscher Michel. И хотя немецкий Михель практически не известен за пределами Германии, этот визуальный символ немцев имеет давнюю историю.
Немецкий Михель отражает представления немцев о самих себе и своём характере, а не мнения иностранцев о немцах. Первые упоминания о немецком Михеле встречаются в изданной в 1541 году философом и богословом Себастьяном Франком книге немецких народных пословиц и поговорок. Но по-настоящему популярным немецкий Михель становится лишь в первой половине XIX века. К этому же времени относится и формирование его визуального образа — мужчина в ночном колпаке с кисточкой. Но всё же устойчивый образ Михеля так и не сложился (в отличие, например, от уже упоминавшегося дяди Сэма). Немецкий Михель стал героем многочисленных карикатур, причём, в зависимости от того, кто его изображал, он мог быть как положительным, так и отрицательным персонажем.
В частности, во времена войн, которые вела сначала Пруссия, а затем Германская империя и Третий рейх, немецкий Михель становился народным героем для немцев, и объектом насмешек и издевательств для их противников.
В общем же, со временем даже сами немцы стали воспринимать Михеля скорее с негативным оттенком. Во многом по этой причине нацисты также не жаловали Михеля.
Пожалуй, одним из ярких примеров положительного изображения немецкого Михеля служила его бронзовая статуя работы Фридриха Ройша, созданная в 1895 году для сада Прусского музея в Кёнигсберге. Скульптура изображала коренастого мускулистого мужчину в набедренной повязке и в колпаке с кисточкой, державшего на левом плече цеп. В 1904 году скульптор преподнёс статую в дар Кёнигсбергу. В 1924 году она была установлена на кирпичном постаменте у восточной стены башни Врангеля. После окончания Второй мировой войны скульптура пропала и настоящее её местонахождение не известно.