Художественные открытки Велау

Художественные открытки Велау

Такие красавицы — наперечёт! По крайней мере, если говорить о видах малых городов и поселений Восточной Пруссии.

Всемирный бум издания почтовых открыток конца XIX — начала XX веков не миновал и Велау (Wehlau, сейчас Знаменск). Именитые и неизвестные фотографы из региона, и добрый десяток велауских издателей сохранили для истории изображения старинного городка. Вершина их совместного творчества, безусловно, литография, объединявшая тогда в себе самые передовые, но очень трудоёмкие типографские технологии тех лет. Результат покоряет и ныне!

 

Открытка из серии «Грюсс аус…» — один из популярнейших жанров литографических открыток конца XIX века. Издатель Max Schlamm. Nachflg. Ed. Holke. Wehlau.

 

Оборотная сторона открытки. Обратим внимание на почтовый штемпель и на дату прохождения открыткой почты — 3 ноября 1900 года.

 

Здесь можно упомянуть, что на художественных видовых открытках в первую очередь старались изобразить самые «раскрученные», самые узнаваемые виды. Ведь отправляли их путешественники, зачастую, своим родным и знакомым, или сами жители той или иной местности были не прочь похвастать достопримечательностями своей округи. А кто-то уже тогда коллекционировал почтовые открытки из разных городов и стран.

В основе практически любого изображения, размещённого на художественной видовой открытке, разумеется, лежала фотография. И уже потом с неё художник делал рисунок.

Вот и на карточке из Велау, размещённой выше, любой собиратель почтовых открыток с видами это замечательного городка, узнает среди напечатанных на ней видов Кирхенштрассе (Kirchenstraße), парк Глумсберг (Glumsberg), панорамы города со стороны улицы Hammerweg, железнодорожный вокзал, ратушу. И даже узнает среди них руку  фотографа и издателя из Велау Оскара Биттриха (Oscar Bittrich). Годы съёмки — конец девяностых позапрошлого века.

 

Два фотоснимка авторства Биттриха. Вверху — парк Глумсберг, внизу — вид на Велау со стороны лесопилки на берегу Прегеля.

 

Фотографии Оскара Биттриха часто использовались различными издателями при печати открыток. В частности, этот фотоснимок улицы Кирхенштрассе в Велау присутствует на многих открытках.

 

Безвестный художник старательно перерисовал силуэты городских пейзажей. Композиция включает в себя и древнюю кирху св. Якоба, и железнодорожный вокзал, и гордость системы образования — городскую гимназию… Массовка, фигурки горожан — у художника свои. Он даже добавил дым из трубы!  Он так видел мир. Коллаж приукрашен рамками и цветущей вишней.

Затем к делу подключалась типография. Слой за слоем (а их могло быть двадцать один), получая цветные оттиски с поверхности специального литографского камня, на бумагу наносили краску от светлых тонов к тёмным, придавая зрелищность, объёмность и бархатистость картинке.

К слову, издательство (и при нём магазин) Эдуарда Хольке находилось в Велау на Прегельштрассе (Pregelstraße). На старом снимке городской площади это угловой дом в середине кадра. Не в этом ли магазинчике, который ко времени печатания открытки уже перешёл в руки Макса Шламма, где витрина заботливо оберегается маркизами от палящего солнца, и была приобретена наша карточка?

 

Издательство и магазин Эдуарда Хольке: на левом снимке — это здание в центре, на правом — здание с маркизами. Издательство перешло к Максу Шламму в 1899 году. К слову, и сам Макс Шламм был книгоиздателем. Среди прочего, в 1894 году он издал книгу «Фауна позвоночных крайса Велау. Часть первая: Млекопитающие и птицы» (Die Wirbeltierfauna des Wehlauer Kreises. Erster Teil Säugetiere und Vögel). Где в Велау находилось его издательство, увы, мы не знаем.

 

Еще одна примечательная открытка просится в рассказ…  Издал её Отто Бём (Otto Böhm), типография которого находилась на противоположной стороне рыночной площади, на Кирхенштрассе.

 

«Привет из Велау…». Открытка почту не проходила. Но мы видим на лицевой стороне проставленную от руки дату: 4.Х.1896 (?). Возможно, это сигнальный экземпляр открытки, которую потом должны были направить в тираж. Обращает на себя внимание тиснение по углам карточки.

 

И снова мы видим срисованный с фотографии того же Оскара Биттриха городской парк Глумсберг (Glumsberg). Это популярное место отдыха жители Велау с юморком назвали “Творожной горкой” — таков перевод. Выше — ратуша, изображённая с другого ракурса, и панорама улицы Гроccе Форштадт (Große Vorstadt) с  воротами Штайнтор, сооружением древним и тоже примечательным.

По мнению опытных филокартистов из Германии Манфреда Груна (Manfred Gruhn) и Евгения Дворецкого перед нами может быть сигнальный экземпляр будущей литографии.

Озадачила и подпись парка: “Glumsberg b/Wehlen”. Опечатка? Далёкий саксонский Велен тут точно не причём. Справедливости ради следует отметить, что ошибки в подписях на почтовых карточках тех лет не редкость…

И очередной сувенир из Велау:

 

Эту открытку Отто Бём отпечатал в типографии известного немецкого издателя Оттмара Цихера, о чём свидетельствует логотип в левом нижнем углу карточки.

 

На рубеже XIX-XX веков Оттмар Цихер печатал художественные открытки с мотивами  многих городов как Германской империи, так и за её пределами.  Между 1898 и 1902 годами издательство опубликовало получившую высокую оценку серию пронумерованных художественных открыток, включавших более 2000 мотивов. Номер 1653-й — Велау!

Особая категория почтовых открыток — карточки, оформленные в югендстиле. Это другая эстетика, попроще, бюджетнее, но тоже привлекательная взору. Фотографии различных объектов обрамляли затейливыми рисованными, порой используемыми многократно разными издателями, рамками. Первые такие открытки были полностью черно-белыми, потом появились рамки цветные, тиснёные, даже золочёные.

Перед нами еще две открытки и еще два имени из плеяды велауских издателей — Густав Шмидт (Gustav Schmidt) и К.А. Шеффлер (C.A. Scheffler), а центральная карточка с ратушей скрыла своего издателя за буквами M.F.K.

 

Открытки,  выполненные в югендстиле (он же ар-нуво или модерн). Оформление и издатели разные, а исходники, как можно заметить, зачастую те же самые.

 

В начале ХХ века выпускалось ещё много таких открыток, когда типографский монохромный мир становился цветным кропотливыми усилиями сотен и сотен рисовальщиц, в арсенале которых были только кисточки и трафареты, и изображение выглядело на наш современный взгляд несколько кустарно. Но ведь это первые шаги издательских технологий. К примеру — пара открыток немецкого издательства «Мозелла» (Mosella) из города Трир, что “всего-то” в полутора тысячах километров от Велау.

 

Handmade открытки (раскрашенные вручную) из Велау.

 

Краткий обзор художественных открыток Велау завершает кёнигсбергский издатель О. Циглер. “Солнце на спицах, синева над головой…” Таким столетним коллажам с четкой картинкой и креативным сюжетом позавидуют современные фотошоперы!

 

Очередной «Привет из Велау»! Издатель О. Циглер. Открытка прошла почту 20 ноября 1914 года.

 

Старинные открытки (АК Ansichtskarten) с большой долей ручного труда называют еще и сувенирными. Как видим, по праву!

 

 

 

Эльза Крюгер, королева танго

Эльза Крюгер, королева танго

Импровизация и страсть, невероятная пластика и красота танца — это танго! Танец, родившийся в портовых трущобах Аргентины в конце XIX века и в начале прошлого столетия покоривший весь мир.

Праздник танго планета отмечает 11 декабря.

А теперь, дамы и господа, перед вами несравненная Эльза Крюгер!

Сведений о пребывании сто лет назад в Кёнигсберге (и тем более в Велау, нынешнем Знаменске) известной в Европе “королевы танго” Эльзы Крюгер нет. Однако её имя было хорошо знакомо горожанам. Свидетельством тому служит  старая  почтовая открытка с видом на Гроссе Форштадт в Велау.

Реклама папирос марки “Elsa Krüger ” в нашем случае — это только повод,  отправная точка  рассказа о танцовщице, занявшей достойное место в театральной плеяде начала двадцатого века.

 

Постер на уличной тумбе на Гроссе Форштадт в Велау.

 

Папиросы «Эльза Крюгер» табачной фабрики «Георг А. Ясматци». Эльза изображена в испанском костюме.

 

Елизавета Эмильевна Крюгер родилась в 1893 году в Харькове. Окончив в Москве частную балетную школу Лидии Нелидовой, Елизавета стала актрисой «Театра одноактных пьес» (его ещё называли «Мамоновский театр», поскольку располагался он в Мамоновском переулке, рядом с Тверской улицей) Марии Арцыбушевой. На небольшой, обитой тёмным бархатом сцене уютного зала, похожего на нынешний зал в кинотеатре, она выступала с современными — модными! — танцами, полными чувств, эмоций, переживаний и любви. Крюгер (которую заметили как критики, так и публика) вскоре стала звездой, получив титул “королевы танго”, которое она впервые исполнила в 1913 году, когда репутация этого танца была отнюдь не однозначной…

 

В 6-м номере журнала «Театр в карикатурах» за 1913 год отмечается, что г-жа Крюгер «хороша в танцах».

 

Танго запрещали танцевать офицерам, а гимназисты не имели права даже посещать вечера, где исполнялся этот танец. Но Крюгер решительно переступила через все официальные запреты, окружающие этот, как тогда считалось, «развратный и порочный» танец.

 

«И только улыбка возникает, слушая, что «танго» неприличен; ведь в «танго» нет резких жестов, нет ничего грубого, циничного… в нем красота, удивительный захват чувства, он зовёт потому, что убеждает… Он — только прелюдия любви…», — так танцовщица отзывалась об этом танце в интервью для журнала «Театр в карикатурах».

 

 

Уже в начале февраля 1914 года в «Театре одноактных пьес» у Крюгер свои отдельные танцевальные номера.

 

Несмотря на запреты, танго стремительно набирало популярность.

 

«Танго» окончательно вскружило всем головы. Тангируют теперь всюду: в салонах, гостиных, театрах, клубах, цирках и т.п.», — писал редактор журнала «Театр в карикатурах» в начале 1914 года. — «Наступили танговые времена. Незнанием «танго» не может отговариваться никто, иначе могут счесть за больного субъекта.»

 

Вскоре после оглушительного успеха у публики её танцевальных номеров, Крюгер решила сменить на афишах своё имя  «Елизавета Эмильевна» на короткое и звучное «Эльза». Так в 1914 году появилась  Эльза Крюгер…

 

M-lle Крюгер. Почтовая открытка. 1910-е г.г.

 

«В это время на танцевальном горизонте появилась новинка. Последний крик моды. Танго.

Марья Александровна <Арцыбушева>, учтя интерес публики к этому танцу, немедленно вызвала из Большого театра балетмейстера Домашева и сговорилась, что за какую‑то сумму он поставит танго для её «девочек».

Домашев выбрал хорошо сложённую и довольно красивую Эльзу Крюгер, а в партнёры к ней взял молодого студента, её поклонника Валентина (фамилию я позабыл), тоже очень интересного и стройного юношу. Эльзе сшили апельсиново-оранжевое платье, а Валли (так значился он по афише) взяли напрокат фрак из костюмерной Талдыкина.

Домашев поставил танец интересно и, главное, по-новому, с большой дозой секса. Публика пришла в восторг. <…> Сборы поднялись.

Мне совершенно нечего было делать в этой программе, и я серьёзно задумался над своим положением в театре.

Вспомнив о своих поэтических способностях, я решил написать острые пародии на злобу дня. Главной заботой дня было, конечно, танго. Я написал первую пародию «Танго — танец для богов». Потом ещё пародию «Фурлана» (это было название нового танца, появившегося вслед за танго). Потом третью, в которой вышучивалась любовная история светской дамы, изменившей мужу с богатым поклонником из‑за каракулевого сака, который ей очень хотелось иметь и который был очень моден в этом сезоне в Москве. Прошли годы, и из этого каракуля она теперь шьёт зимние шапки своим детям… Пародия называлась «Тёплый грех».

Потребовав себе фрак напрокат, я выходил немедленно после танго Крюгер и Валли и довольно бесцеремонно вышучивал их. Публика снова была в восторге…»

Александр Вертинский «Дорогой длинною»

 

Танго в исполнении Эльзы Крюгер и Валли стало сюжетом множества почтовых открыток. Открытки серии «Танго», издательство Д. Хромов и М. Бахрах, 1913 г.

 

Эльзу окружает богема… Знаменитые художники, режиссёры, актёры. Среди них модельер, художник театрального костюма и “Поставщица Ея Императорского Величества” Надежда Ламанова, дизайнер и театральный художник-авангардист Александра Экстер, художники-футуристы  Наталья Гончарова и Михаил Ларионов, «грустный Пьеро» Александр Вертинский и многие, многие другие…

Газеты предвоенной поры полны анонсами и  отзывами о выступлениях “знаменитой, несравненной и восхитительной” танцовщицы. Таланту Эльзы Крюгер  рукоплещут поклонники от Москвы  и Петербурга до далёкого Томска.

 

В Мамоновском театре Эльза Крюгер проработала меньше сезона, отправившись в начале 1914 года в большое турне с собственной антрепризой. Анонс гастролей «известных исполнителей Парижских танцев любимцев Московской публики» Е.Э. Крюгер и В.С. Валли.

 

Афиша с анонсом гастролей Эльзы Крюгер

 

Танго стало смыслом жизни Эльзы. И её жизнь и судьба находили отражение в этом танце. Сменив несколько партнёров, в какой-то момент  Эльза Крюгер начала танцевать танго соло. И впоследствии никогда в этом танце рядом с ней не будет мужчины. А та самая поговорка, что «для танго нужны двое», появится спустя четыре десятка лет… В Америке… Но Эльза, видимо, просто не знала об этом, и доказывала обратное…

Вот как запомнил танго-соло в исполнении Эльзы Крюгер один из зрителей:

 

«Я лично много, много раз видел танго, но понял, постиг, пленился им лишь однажды.

Это было в Москве, в ярком, большом зале, и танцевала его высокая стройная женщина, в матовом широко вырезанном чёрном платье, с жёлтыми, гладко зачёсанными волосами и с большими, широко раскрытыми, словно изумлёнными голубыми глазами, светящимися широко на бледном, скульптурном лице.

Это была  Эльза Крюгер.

И мне почудилось внезапно, что вместо салонно-светского танца я вижу строгий и законченный хореографический ритуал. Движения мягки и торжественны, белые руки какой-то волнующей острой чеканки, ноги словно вросли в пол, их нужно хищной силой отрывать от земли, и сила эта в то же время такая легкая, певучая, пластичная.

Корпус тих и плавен, но изредка колеблется, словно в нём переливаются струны внутреннего, скрытого темперамента. Лицо окаменело, ни тени в нём психологических эмоций, ни грусти, ни радости, ни вожделения. Глаза открыты и что-то понимают и видят, что за пределами этого зала, за синкопными аккордами чарующего мотива, дарующего им понимание пленительного ритма.»

 

Танго-соло актриса исполняла много лет. Оно стало почти что легендарным, и время ничего не меняло в нём. Только всё более чеканными становились детали, все более изумляла зрителей невероятная по точности его ритмичность, спаянность танца с мелодией.

 

Эльза Крюгер. Рисунок Макса Поллака, 1919 г.

 

Популярную «тангистку» пригласили сняться в фильме — мелодраме  “Немые свидетели” (1914 г.) российского режиссёра Евгения Бауэра (он же и  актёр, фотограф,  художник). Но, к сожалению, сами танцы Эльзы Крюгер режиссёр не снимал. Да и вообще у нас, к сожалению, нет ни одного кинокадра с танцами прославленной танцовщицы…

 

Фрагмент фильма «Немые свидетели» с участием Эльзы Крюгер.

 

В 1917 году начинается новый этап в жизни танцовщицы: Эльза переезжает в Одессу, где открывает «Школу сценического искусства Э. Крюгер».

Задумана школа была не просто как временная студия, коих в ту пору было немало. Эльза разработала обширную учебную программу, в которой всё говорило о серьёзном подходе,  рассчитанную на длительный учебный процесс. Несмотря на то, что обучение было платным, школа не рассматривалась как коммерческое предприятие, хотя, по воспоминаниям современников, планы по её развитию были весьма серьёзными. Несмотря на сложную обстановку в стране, через год после открытия был объявлен следующий набор слушателей.

 

Среди предметов в «Школе сценического искусства Э. Крюгер», помимо прочих, значились история религиозных культов, история искусства и театра, психология и психопатология.

 

Помимо преподавания, в Одессе Эльза выступала на сцене с новыми танцами. Танго, конечно, из репертуара не исчезло, зато появилось много новых номеров, которые актриса исполняла в костюмах, выполненных по эскизам Экстер.

 

Александра Экстер. Эскизы костюма для балерины из серии «Танцы Эльзы Крюгер». 1920 г.

 

В январе 1920 года Эльза уезжает в Румынию, а оттуда в Берлин, забрав с собой все экстеровские костюмы, в которых она продолжит выступать уже на европейских подмостках.

Русская эмиграция, конечно, помнит своего кумира, но  Эльза начинает покорять европейскую публику. В гастрольном списке сцены европейских столиц, контракты с театрами Вены, Берлина, Лондона…

Популярность её быстро становится всеобщей. Это и подтверждают те самые папиросы, названные её именем, с которых мы и начали наш рассказ.

И здесь следует упомянуть человека, сыгравшего не последнюю роль в творческой жизни Эльзы в эмиграции.

 

Фрагмент берлинской газеты «Руль». Номер за 3 декабря 1920 года.

 

Эрнст Гютшов (Ernst F. Gütschow) — директор дрезденской табачной фабрики «Георг А. Ясматци», коллекционер и последний довоенный  владелец Чоха, одного из самых  красивых замков Нижней Силезии — именно он финансировал некоторые творческие идеи Эльзы.

Талант и красота российской танцовщицы покорили дрезденского табачного магната, и Гютшов пригласил её в качестве модели для рекламы продукции своей табачной империи.

Особая заслуга Эльзы Крюгер — создание в Берлине в 1922 году совместно с Борисом Романовым, Анатолием Шайкевичем и Еленой Смирновой «Русского романтического театра», основным спонсором которого выступил всё тот же Гютшов.

«Русский романтический театр» задумывался, в первую очередь,  как театр классического балета. Возможно, поэтому, несмотря на то, что именно Эльза стала идейной вдохновительницей этого театра, именно ей удалось привлечь меценатов, самой себе она отводила отнюдь не первостепенное место в труппе из тридцати человек, в основном составленной из бывших артистов императорских театров.

 

Постер «Русского романтического театра» на немецком языке. Имя Эльзы Крюгер никак не выделяется среди остальных имён.

 

«Русский романтический театр» стал вторым крупным начинанием российской балетной школы в Европе после «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Но век «Русского романтического театра» был краток — он просуществовал всего два с половиной сезона…

После его закрытия Эльза выступает с концертами, исполняя, в основном, свой одесский репертуар. И по-прежнему продолжает мечтать о театре, в котором воплотились бы её представления о новом балете. Частично свои идеи Эльза осуществила как хореограф в постановке балета «Дон Жуан» на музыку Глюка для Кёльнской оперы в 1929 году, и ещё нескольких постановках.

В Германии Эльза дважды снимается в кино. Это фильмы “Вилла в Тиргартен” (“Die Villa im Tiergarten”, 1927)  и   «Пограничный патруль» (“Grenzfeuer”, 1934).

 

В Австрии «Пограничный патруль» вышел под названием «Контрабандисты Ватцманна» (Die Schmuggler vom Watzmann).

 

Но вскоре и в Германии произошли перемены… Имя Эльзы Крюгер исчезло с афиш. И даже дата её смерти точно не известна. Но благодаря сохранившимся постерам, журналам, афишам и огромному количеству почтовых открыток, запечатлевших танцовщицу в многочисленных сценических образах и великолепных костюмах, память о ней не исчезла…

…шлейфом тающего дымка папиросы, Эльза здесь, в Калининграде…

 

Осколок вазы из разбитого кафе
где голубым по белому одна лишь
надпись — ЭЛЬЗА КРЮГЕР — что-то вроде
послания из города который
стоял на этом месте где сейчас
я прохожу и собираю камни
в траншее вырытой под будущий
фундамент — чужой истории
фарфоровый осколок
передо мною на столе как мина
замедленного действия — война
окончена. Но мир не наступил.

Иллюстрация к собственному стихотворению калининградского поэта и художника Андрея Тозика из сборника «Река без времени», 1996.

 

 

 

Источники:

Коваленко Г.Ф. Эльза Крюгер. — Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1999,  М., Наука, 2000.

Е.Э. Крюгер о «танго». — Театр в карикатурах, М, 1913. с 24.

 

 

 

Парад заправок в Велау

Парад заправок в Велау

В Велау, городе фотографов,  в объектив попадало многое, и старые почтовые открытки предложили нам очередной сюжет из истории города, известного, кстати, с 1258 года.

В продолжение рассказа о бензозаправках Восточной Пруссии речь пойдет о  заправках Велау (нынешнем Знаменске).

Для начала один непривычный показатель из статистики 1932 года: в Германии на одну заправку приходилось 2104 жителя. А определить это хитрое число в Велау можно очень условно: согласно сохранившимся данным, население Велау в тридцатые годы XX-го века с 6000 возросло до 8000 жителей, бензиновая эра Велау длилась около двадцати лет (первая заправка, судя по открыткам, появились до 1931 года, история Велау завершилась в 1945),  а количество обнаруженных на карточках изображений бензоколонок целых восемь!  Даже очень приблизительные, усреднённые подсчеты говорят о том, что по части заправок маленький Велау выглядел достойно — одна заправка никак не больше чем на полторы тысячи человек. Ничего себе показатель! Он был значительно лучше общегосударственного уровня.

Впрочем, цифра объяснима — потребителей в Велау было достаточно. Один только ежегодный рынок лошадей чего стоил — туда прибывали не только на упряжках, масса деловых гостей приезжала на «железных конях». Благосостояние Велау веками связывалось с ежегодной конной ярмаркой, ее участники преодолевали многие километры по европейским дорогам. Город встречал гостей обилием гостиниц, ресторанов, баров, магазинов и… бензозаправок!

 

Посмотреть и ахнуть: автопарк самых важных людей — владельцев заводов, коней, пароходов…  На этой открытке — машины торговцев лошадьми перед ратушей в Велау. Сколько крутых авто, припаркованных на улицах города и ярмарочном поле, осталось за кадром?..

 

А это байкеры тех лет — члены автомотоспортивного клуба Велау. Бензобаки маленькие, и, похоже, опустошали их быстро!

 

В том, что Велау можно признать “королевством бензоколонок”, убедимся, совершив виртуальную экскурсию по заправочным точкам города, заодно немного коснемся истории развития АЗС. Поехали!

Официально первой в мире заправкой принято считать аптеку в немецком городе Вислох. Именно там в августе 1888 года Берта Бенц, жена изобретателя первого автомобиля Карла Бенца, пополнила бак автомобиля топливом во время поездки из Мангейма в Пфорцхайм. Преодолев при этом расстояние в 106 км, она опустошила все аптеки на своем пути. Своё авто она заправляла лигроином, который, как и керосин, использовали в качестве растворителя, пятновыводителя и даже, будто бы, дезинфектора, и продавался он в стеклянных бутылках в аптеках.

Неизвестно, какая топливная компания оказалась на бензиновом рынке Велау первой. На открытках их нашлось шесть, пять лидеров отрасли тех лет — DAPG, Shell, B.V.- Aral, BP-Olex, Leuna,  и одна мелкая фирма Casaled. 

 

Расположение бензоколонок на схеме города Велау.

 

Пожалуй, самое почётное место в Велау заняла немецкая бензоколонка DAPG — лидер топливного сектора немецкой экономики. Заправка с её логотипом находилась у Каменных ворот (Steintor).

 

Бензоколонка Dapolin в Гамбурге (на снимке слева) и такая же на улице Гроссе Форштадт возле ворот Штайнтор в Велау.

 

Бензоколонки Dapolin, с логотипом-индейцем, производила американская компания Gilbert & Barker. Первая такая колонка в Германии была установлена в Гамбурге на Вагнерштрассе, рядом с аптекой Роберта Циппана, 14 апреля 1923 года. В 1931 году Dapolin был переименован в Standard Gasoline. Следовательно, снимок выше сделан до 1931 года.

 

Ещё одна возможность определить годы съёмки по конструкции насоса и логотипу: в 1937-1938 годах бренд был переименован в Esso.

 

Вслед за изменением названий брендов компании DAPG менялись внешний вид и конструкция бензонасосов.

Одна из точек компании Shell, второй в пятёрке лидеров поставщиков на рынке топлива, находилась за железнодорожным переездом в сторону Алленбурга (сейчас Дружба), у стен привокзальной гостиницы Gasthof zur Ostbahn.

 

Обратите внимание на ряд машин. Вполне вероятно, в отель прибыли любители водного спорта, ведь на берегу Алле-Лавы за гостиницей находился известный в Восточной Пруссии гребной клуб.

 

И тут следует отметить, что в народе  бензоколонки-красотки с распахнутыми дверками были прозваны «железными девами».  Совсем не романтично… Виной тому внешнее сходство с одним из  орудий для пыток или смертной казни.  Якобы, было такое устройство в средние века, представляло собой сделанный из железа шкаф, внутренняя сторона которого была усажена длинными острыми шипами. 

 

«Железные девы» — средневековая и бензиновая.

 

Важный нюанс: логотип на голове  «девы»  соответствовал марке производителя топлива.

Старые открытки не балуют качеством картинки, однако форма насоса подсказывает, что на Марктплац у ратуши оказалась «железная дева» от Shell. Судя по непостроенным еще домам за рекой, стояла здесь она недолго. 

 

Бензоколонка Shell на Марктплац находилась неподалёку от нынешней скульптуры оленя.

 

Или соседство со  зданием ратуши оказалось неуместным, или иная причина вынудила убрать заправку с площади — нам неведомо, но на более поздних снимках бензоколонки на этом месте уже нет.

Открытки, изданные в конце 1930-х и начале 1940-х годов подсказывают, что эта колонка, укомплектованная ещё и масляным насосом, перекочевала через дорогу — на Кирхенштрассе, и, следуя традиции, заняла место у аптеки и рядом с многочисленными магазинами.

Тут же, у аптеки Отто Вольфромма, в кадре видна заправка Casaled. 

 

Сразу две колонки Shell и Casaled на Кирхенштрассе находились в каких-то двух десятках метров друг от друга.

 

Casaled — это тот самый представитель мелкого нефтебизнеса, на долю которого отводилось всего пять процентов довоенного топливного рынка Германии.

Поиски информации об этой фирме результатами не порадовали… Нашлось только объявление о продаже скана карты автодорог с сетью заправок Casaled на территории Восточной Пруссии, изданной фирмой Casati & Lederhausen, и упоминание в адресной книге за 1935 год о том, что фирма Casati & Lederhausen, занимавшаяся импортом минеральных масел, находилась в Кёнигсберге на Форштедтише-Ланггассе, 75. Между прочим, Casati & Lederhausen не канула в лету: фирма с таким названием существует в Германии и по сей день, и по-прежнему связана с нефтепродуктами…

Следующие участники парада — BP-Olex и BV-Aral, — стояли на улице Кляйне Форштадт.

Второй дом слева от Длинного моста (Лангебрюкке)  при въезде в Велау — здание Steiniger & Radtke — до наших дней не сохранился, на его месте теперь небольшой сквер. Заправка компании ВР-Olex сегодня  стояла бы на тротуаре перед оградой сквера.

 

Фирма Steiniger & Radtke, находящаяся по адресу Кляйне Форштадт, 2,  продаёт сельскохозяйственные продукты и предлагает услуги бензозаправки.

 

А первый дом, сразу за мостом слева, что на самом берегу Преголи, построенный в советское время, стоит на месте дома, принадлежавшего семейству г-на Мензеля. Перед ним когда-то тоже была заправка из пятёрки лидеров. Принадлежность колонки компании BV-Aral выдает её примечательный дизайн.

 

Продукция BV-Aral в ассортименте: топливо из правого насоса и машинное масло из левого.

 

Завершает наш парад велауских бензоколонок сеть Leuna. В её списке, среди почти сотни заправок на территории только Восточной Пруссии, указан один местный адрес — Wehlau, Große Vorstadt 8.  Владелец — R. Kannenberg. Дополнительные услуги — телефон (номер 129) и гараж.

 

Заправка нашлась на нескольких открытках сороковых годов (по штемпелю) аккурат рядом с питейным заведением, хозяином которого также был вышеупомянутый Канненберг. На одной из карточек конный экипаж едва не спрятал её от наших глаз.

 

 

Как же были устроены бензоколонки? 

Как пример, схема насоса от Dapolin, 1926 год. Обычно бензоколонки устанавливали на тротуаре вблизи аптек, магазинов или гостиниц.  На метровой глубине под землей, непосредственно под колонкой или рядом,  размещался  резервуар с топливом, тонны на полторы. Колонки были оснащены насосом, с помощью которого топливо заливалось в бак авто — принцип работы знаком каждому водителю.

 

Схема устройства бензоколонки Dapolin. Итак, бензоколонка, бензозаправщики — милая такая лошадка-бензовозка, позже ретроавтоцистерна… Налицо весь процесс.

 

 

Источники:

tankstellenmuseum.de

bildarchiv-ostpreussen.de

kreisgemeinschaft-wehlau.de